Олег Михалевич - Форс-мажор. Рассказы

© Олег Михалевич, 2016.

© ООО «Библос», 2017.

– Не клюет, проклятая! – Турунов с сожалением посмотрел на новенький японский спиннинг, словно это именно он был виноват в неудачной рыбалке, перевел взгляд на скользящую по водной дорожке блесну. Она ярко отсвечивала на солнце серебристой спинкой, вращалась, как живая, и непременно должна была привлечь любую проплывавшую мимо хищно ориентированную живность, желательно размером покрупнее. Но не привлекала.

Конечно, неудачу можно было списать на то, что окуньки да щучки в глухой российской глубинке не научились еще реагировать на хитроумные японские поделки. Не привыкли. Однако рядом в бережок воткнуты были два удилища из орехового прута, с их кончиков добротно свисала бело-желтая отечественная леска, переходящая в неподвижные поплавки из гусиных перьев и пробки, под ними, невидимые отсюда, вяло подергивались на каленых крючках выкопанные на ближнем огороде сугубо российско-черноземные черви, добросовестно оплеванные сидящими рядом аборигенами, а результат был тот же. То есть никакого.

Турунов отложил спиннинг в сторону, встал, смачно, до хруста костей потянулся и подошел к стоящему поодаль раскладному походному столику, возле которого на легких складных стульях разместились шеф крупной московской газеты Сергей Степняков и известный финансист Витя Граков, ради которого, собственно, и была затеяна рыбалка. Еще один член их компании, Вова Симов, главный редактор Степняковской газеты, возился у самой воды с аквалангом, на котором красовалась нанесенная несмываемой краской подпись самого Жак-Ива Кусто. Всем им было под сорок, все имели чуть поплывшие фигуры бывших спортсменов и каждый успел кое-чего достигнуть в жизни. Хотя и в разной степени.

– Тост имею, мужики! – зычно сказал Турунов и взял наполненный водкой стакан. Двое местных, караулящих бесполезные удилища, сразу повернулись на зов, полагая, что под определение «мужики» они точно подходят, и Турунов сделал приглашающий жест. Один из них, сухонький бодрячок шестидесяти пяти лет отроду, был не только их сегодняшним проводником, но и приходился Гракову родственником, кем-то вроде двоюродного дяди, о котором Витя вспомнил, едва речь зашла о рыбалке, и предложенное им место было тут же безоговорочно принято, хотя и пришлось затем гнать сюда на двух машинах целых три часа. Но цель оправдывала средства.

Родственник Гракова и его пятидесятилетний напарник Петя, не заставляя себя просить дважды, мигом оказались у стола, и даже Симов, бросив акваланг, переместился поближе. Все они с чрезвычайным вниманием уставились на Турунова, и он вдруг понял, что задуманный им довольно-таки витиеватый тост о женщинах вряд ли будет понят всеми в достаточной степени, а потому и не совсем уместен, и ему захотелось сказать нечто более важное, более значительное. Выдержав паузу, он широким жестом повел рукой со стаканом вокруг себя и постарался вложить в голос как можно больше задушевности:

– Друзья! Главное на рыбалке – не то, сколько рыбы удастся выудить из воды. Хотя она, скажем прямо, не помешала бы. И не то, в какой компании ты на эту рыбалку отправился. И даже не то, куда ты приехал. Главное – во всем вместе взятом. И когда такая компания, как наша, приезжает в такое место – а я хочу отдельно сказать за это огромное спасибо нашему Вите, то она, компания, просто обязана выпить за поразительную красоту русской природы!

И «мужики», дружно крякнув, быстро опорожнили тяжелые круглые стаканы, сконструированные для питья виски так, чтобы толстое стекло подольше удерживало температуру охлажденного льдом напитка; но и водка, кристально-прозрачный Smirnoff, воспринималась из них неплохо, о чем красноречиво свидетельствовали уже две порожние бутыли, составленные под столом. Пили все одно, а вот закусывали по индивидуальному плану: кто задумчиво прожевывал бутерброд с красной икрой, кто изящным движением отправлял в недра желудка соленый огурчик, кто вгрызался в увесистый бочок копченой курицы.

Витя Граков ловко выловил в полулитровой банке последний маринованный шампиньон, мгновенно втянул его в себя и сожалеюще чмокнул:

– Хороший тост. Оторвались мы от природы. А красотища-то вокруг – ох, загляденье!

И все тотчас, словно только теперь осознав до конца значение тоста, с восхищенным видом оглянулись вокруг. Да и посмотреть, надо сказать, было на что.