Иван Ренанский - Почти как люди

– Прежде, чем в ЗАГС бежать,– с важностью заявил Февраль, задумчиво теребя тонкий золотой ободок кольца на своем безымянном пальце,– вы бы хоть обои вместе разок поклеили. Вот что действительно отношения на прочность проверяет…

– Нет, баба она, в общем-то, не плохая,– Семён вздохнул,– но лучше ведь, как заповедовал вождь, умереть стоя, чем жить на коленях, правильно?

– Правильно,– я кивнул,– только это Че Гевара заповедовал.

– А он что, не вождь?

– Ну, в каком-то смысле…

– Да если хотите знать мое мнение,– Толик даже привстал, дабы подчеркнуть значимость своего мнения,– мы живём в эпоху порнократии!

Скучающий за стойкой бармен дёрнулся, и с некоторой опаской посмотрел в сторону нашего столика.

– Сударь,– обратился я к Толику, и попытался усадить его, но тщетно,– чего это вы ругаться вздумали?

– Все верно!– неожиданно поддержал его Петька, и тоже вскочил, зачем-то подняв над головой полную рюмку,– а порнократия, это не ругательство, а термин такой научный. Эпоха правления блудниц в переводе с греческого. Первая половина десятого века.

– Ну сам посуди,– Толик предпринял вторую попытку донести до меня свою мысль,– вот, скажем, идёшь ты на свидание. Причёсочку там сделал, одежонку чистую погладил, букетик прикупил… А скажи, зачем ты туда идёшь?

Я пожал плечами, несмело предположил:

– Любовь?

– Или секс,– добавил Семён.

Толик кивнул, мол, таких ответов и ждал, и с серьезным видом ткнул указательным пальцем в потолок.

– А они? Они, ты думаешь, зачем? А я тебе отвечу- либо чтобы пожрать нахаляву, либо чтобы нужной себя почувствовать, эго свое, так сказать, потеребонькать. А некоторым тупо нарколог пить в одиночку не рекомендует. Вот, собственно, и все.

– Слушай,– не выдержал я,– ты что-то конкретное против всего бабского рода имеешь что ли?

– Ничего он не имеет,– Февраль хмыкнул,– и никого. К тому же, уже давно. А все туда же- я, мол, утонченная натура, я, мол, художник редкой душевной организации, я, мол, даже когда порно смотрю, о судьбе героинь задумываюсь…

– Ещё немного, и потребую сатисфакции!– запальчиво крикнул Толик.

– Молчу-молчу,– Февраль примирительно поднял руки,– только ты, дружище, не унывай. И на твоей улице праздник будет. Знаешь, как у них с годами требования к мужикам меняются? В десять лет им необходим принц со сказочным дворцом, в пятнадцать- рок-звезда, в двадцать- красивый, умный, богатый парень, в двадцать пять- просто умный и богатый, в тридцать- обыкновенный хозяйственный мужик, в тридцать пять- просто мужик, уже хоть бы какой. Ну а в сорок вместо мужика уже вполне сойдёт и кот.

– Или пылесос!– подтвердил Семён.

– Так что вам, сударь, нужно выбирать тех, что за пятьдесят,– подытожил я,– чтобы не так тяжело было с пылесосом конкурировать.

Толик ещё пытался что-то доказывать, размахивал руками, тряс головой, вещал звенящим от драматизма голосом, не забывая, при этом, время от времени опрокидывать в себя рюмки водки, но его уже никто не слушал. Февраль с Семёном вполголоса обсуждали какие-то тонкие, интимные моменты супружеской жизни, Петька, разомлев, клевал носом, изредка вяло кивая своим мыслям, я же с удивлением обнаружил на столе полную бутылку коньяка, и с азартом взялся за ее изучение.

"Мужики, бегущие со свадеб, детские праздники с брёвнами, ещё какая-то ерунда…– думал я,– так ли я представлял себе жизнь, когда сидел там, на краю школьного стадиона, и смотрел, как здорово бегут мои одноклассницы? Или это Толик сидел? Да какая разница… Алкоголизм и цинизм, прикрывающие вонючую мусорную кучу комплексов, как фиговый листок прикрывает срамное место, и ещё какие-то совсем уж безумные стремления, принципы… Раньше было любопытно сесть в первый-попавшийся трамвай, и ехать на нем, получая удовольствие от самого процесса, от неизвестности, от ощущения необыкновенного приключения, организованного самим для себя из ничего. А теперь, предположим, выйду я, пошатываясь, из этого кабака, сяду в незнакомый трамвай, и что? Буду ехать, прижавшись лбом к стеклу, и все повторять: "Куда же ты? Ну куда же?". А предположим даже, что конечная у этого трамвая- край света. Самый настоящий, с которого слонов, стоящих на черепахе видно… Ну здорово же! Только ехать мне туда уже нельзя. Ещё вчера, кажется, было можно, а сегодня все, уж извините, поезд ушел. Почему? Да потому что завтра с утра на работу, а рейса "край света-работа" небесными логистами не предусмотрено".

В одиночку изучив бутылку коньяка до половины, я тронул Толика за плечо, прервав, тем самым, какой-то очередной патетический монолог.