Андрей Женин - От сессии до сессии… или Из жизни советских студентов

Больных было совсем мало. В сельской местности и так не очень принято валяться по больницам, а тут ещё лето, страда, сбор урожая и т. д. Арсенал медикаментов был ещё более скуден, чем набор пациентов. Из антибиотиков присутствовали пенициллин и бисептол, из сердечных препаратов – нитроглицерин и валидол, имелись также витамины, таблетки от кашля и активированный уголь. Как мы убедились в дальнейшем, этот нехитрый список назначался практически всем страдальцам в полном объёме.

– А где морг? – спросил я Саню после обхода больницы.

– А морга тут как раз и нет, – ответил тот.

– Никто не умирает? – изумился Рыжий.

– Умирают, как положено. Но здесь все знают: Бог дал, Бог взял. Поэтому никаких претензий и разборок не бывает. Если есть родственники, забирают и потом хоронят. Если нет, за церковью есть кладбище. Санитары заворачивают труп в простыню, выкапывают могилу и сами зарывают. Такова жизнь.

Мы сели на лавочку во дворе больницы и дружно закурили, думая о бренности бытия.

– Расскажи: как тут все организовано? – попросили мы.

– Ну, слушайте. Маленькая географическая справка: Гореловский район N-ской области состоит из райцентра – Горелово с населением пять тысяч человек (на самом деле, не более тысячи) и двадцати – двадцати пяти деревень от двух до пятидесяти дворов, разбросанных по внушительной территории (радиус района около двадцати пяти километров). Дороги просёлочные (то есть на самом деле отсутствуют). Всё, как и должно быть в России: дураков полно, дорог нет! Медицинская помощь, как вы уже поняли, оказывается в Гореловской ЦРБ, здесь же находится станция скорой медицинской помощи. Как? Вы её не заметили? Это каморка в поликлинике, где обычно дрыхнет водитель Степаныч. Он управляет тем самым замечательным автомобилем УАЗ с насквозь проржавевшим кузовом, который носит гордое название «автомобиль скорой медицинской помощи». Как вызывают скорую помощь? Вы будете смеяться, правда, сквозь слёзы – её вызывают ТЕЛЕГРАММОЙ. Телефонной связи в округе нет! На вызовы ездит дежурный врач по больнице. Если вызов поступил из какой-нибудь дальней деревни, его ждёт долгий и опасный путь: можно ехать несколько часов и застрять где-нибудь по дороге, особенно в период дождей или зимой. А ещё у нас часто бьются юные нетрезвые мотоциклисты, периодически насмерть. Выезжаешь на вызов, тащишься два-три часа. Приезжаешь на место, у дороги лежит исковерканный труп. Лежит, видимо, давно (пока увидели, пока телеграмму отправили, пока приехали… несколько дней прошло!). И что делать?! Морга-то у нас нет…

Сашка выдержал театральную паузу и продолжил:

– И тогда достаёшь бумажку, ручку и булавку, на бумажке пишешь «умер тогда-то» и прикалываешь сие свидетельство о смерти к груди бедолаги. Найдутся родственники – заберут, а коли нет – сердобольные селяне где-нибудь похоронят. Такие у нас дела, братцы.

Мы представили себе мрачную картинку гореловской действительности и загрустили. А Сашка продолжил:

– Вообще, тоска здесь зелёная: кроме водки да изредка приезжающих девушек (до местных даже дотрагиваться нельзя – прибьют или оженят!), ничего нет… Я даже иностранный язык с горя учить стал. У вас-то как с языками?

– По этой части Мартын у нас специалист, – сообщил Рыжий. – Он даже с буржуями иногда общается по заданию партии!

В Советском Союзе, стране рабочих и крестьян, к интеллигенции относились с лёгким, едва заметным пренебрежением. Чужие языки учить было совсем не принято. Нет, конечно, в каждой школе с четвёртого класса обязательно преподавали иностранный, обычно английский, язык, но результатом не озадачивались. Наиболее одарённые дети через пару лет уверенно могли произнести «How do you do?», менее талантливые ограничивались «Yes» и «No».

Иностранных граждан в СССР было немного. В основном в Советский Союз приезжали студенты из государств социалистического лагеря (не правда ли, замечательный в своём скрытом смысле термин тех времён – «социалистический лагерь»?!) и дружественных государств арабского мира, а также строители и инженеры из тех же держав, обслуживавшие совместные проекты. Бытовое общение с иностранцами в лучшем случае считалось дурным тоном, а в худшем – могло заинтересовать одну очень-очень серьёзную и мощную организацию (КГБ), поскольку контакты с иностранными гражданами, по мнению идеологов коммунизма, неизменно должны было привести к моральному разложению советского человека и даже – о, ужас! – предательству Родины.