Олег Соловов - Жирик - История не одной жизни. Повесть о настоящей собаке

В то время хозяин еще не оставлял мне днем включенный телевизор и в целом сидеть дома весь день одному было довольно скучно. Дневное одиночество и скуку скрашивали сны. Их я смотрел регулярно. Некоторые были красочными и интересными. Перескажу один из них, сильно впечатливший меня.

Машина была открыта. Ключ был в замке. Я запрыгнул в окно водительского сиденья. Сел в водительское кресло. Пододвинул его с тем, чтобы задние лапы доставали до педалей. Что и как делать, я видел много раз. Завел двигатель, включил передачу заднего хода. Развернулся и поехал. Где находится большой холодильник, и как к нему добраться я не знал, рулил по наитию. Встречные машины, водители которых видели меня за рулем, шарахались в стороны. Несколько из них от удивления сошли с трассы и потерпели аварию. Гаишников по пути к счастью не встретилось.

Отъехав от дома километров пять, я понял, что Большой Холодильник где–то рядом – стал ощущаться чудный запах огромного количества разнообразных шкурок. Вскоре я увидел его. Здание Холодильника было белым, красивым, огромным и величественным. Запах стал настолько сильным, что закружилась голова и затуманился мозг. Остановившись, я вышел из машины и направился к своему счастью. В дверях меня чуть не сшиб с ног ротвейлер, несшийся наружу с двумя рюкзачками на спине. Но мне было не до него. Я не стал упрекать его в невоспитанности и зашел внутрь Большого Холодильника. Шкурки лежали на полках, висели на веревочках, плавали в больших банках. Если существует рай для собак, то он был передо мною. Ко мне вышел крупный мужчина с черными развесистыми усами в белом халате и колпаке:

–Каких шкурок желаете? – Он весь светился доброжелательностью. Я рефлекторно встал на задние лапы и приготовился прыгать. Мужчина с добродушной усмешкой сделал жест, напоминающий хозяйское “сидеть”:

– Уважаемый, вы не дома. Здесь прыгать не надо. – И вновь эта сказочная, одновременно возбуждающая и умиротворяющая фраза: – Каких шкурок желаете?

Я желал всяких, много и сразу. На мгновенье замешкался – с каких начать? Но уподобляться известному “буриданову ослу” не стал. Ринулся к колбасным. Мужчина вырос передо мной, преградил дорогу, снова скомандовал жестом “сидеть”.

– Здесь есть шкурки нельзя. Только на вынос. У нас не пиццерия какая–нибудь. – Его голос стал жестким. – Как я понял, вы колбасных желаете. Подождите, я вам запакую.

Праздник начал портиться. Осаженный и сбитый с толку, глотая слюну, я наблюдал, как мужчина достал два соединенных лямками рюкзачка и начал укладывать в один из них колбасные шкурки. Я хотел и колбасных, и косточковых, и мясных шкурок. И всех других тоже. Подгавкивая, я начал показывать мордой в сторону мясных шкурок. Мужчина понял меня. Он уже наполнил один рюкзачок колбасными шкурками. Неторопливо подойдя к мясным, он, начал складывать их во второй рюкзачок. Я стал просить положить и косточковых шкурок. Мужчина и на этот раз понял меня, но отказал:

– Можно только два вида. По рюкзачку каждого. – Застегнув рюкзачки на молнии, он повесил их мне на спину. В этот момент я, наверное, был похож на караванного ишака. Но в отличие от ишака груз для меня был не в тягость, а в радость. Рюкзачки были что крылья. Я вознамерился поскорее выйти из холодильника и приступить к поеданию шкурок. Но мужчина вновь остановил меня:

– Не ешьте здесь, на улице. Дотерпите до дома. И поделитесь с товарищами. – Проводя меня до выхода, он открыл дверь. Я, с трудом преодолевая желание немедленно распаковать рюкзачки, вежливо поблагодарил мужчину и побежал к автомобилю. Около него блевал ротвейлер, встретившийся мне у входа в Холодильник. Он извергал непрожеванные, лишь надкусанные шкурки. Я сопоставил эту картину с напутствием мужчины в белом “дотерпите до дома” и собачьей заповедью “не бери еду из рук чужого”. Все вместе это дало еще одну, и большую ложку дегтя в мед моего праздника. Я понял, придется дотерпеть. Домой ехал с превышением скорости. За это меня остановил гаишник.

– Командир, везу шкурки домой. Терпежу нет. Отпусти. – Сказал я ему. Показал глазами на рюкзачки. Гаишник потянулся к рюкзачкам. Это выглядело как покушение на самое святое, и я зарычал. Он отдернул руку и стал расстегивать кобуру. Я понял, придется делиться. Что ж, нет худа без добра. Дам ему шкурку, и заодно проверю, не отравлены ли они. С болью в сердце я открыл один рюкзачок. Он взял колбасную шкурку. Начал жевать. Я надеялся, он подавится. Не подавился. Протянул руку за второй шкуркой. Выбрал покрупнее. Махнул рукой – проезжай.