Владимир Косатый - И добавьте немного лжи

– Пьер, твой выход.

Пьер и Джон с удивлением посмотрели на Родриго. Впервые они услышали, как их надменный, постоянно хранящий хладнокровие друг говорил хриплым голосом. Странным образом это придало им заряд бодрости, и Пьер обратился к их проводнику:

– Дорогой Жером, если ты хоть чуть-чуть налажаешь с переводом моей вдохновенной речи, то я обещаю, что ещё не успеют эти отвергнутые радостью бунси обглодать мои последние кости, как я устрою милое гнездышко в твоей голове и до конца твоих дней буду в твоих снах рассказывать лекции о великих французских импрессионистах.

Улыбка пропала с темного лица проводника:

– Смею уверить, месье Лапурель, бунси не практикуют каннибализм.

– Ладно, заткнись, в смысле переводи только то, что я буду говорить. Скажи этим дьяволам, что слава о мужестве и отваге этих дикарей распространилась по миру так далеко, что, если бы самая сильная антилопа (ну или кто тут у них из зверей любит побегать, Джонни, не стой пнём, помогай) бежала бы без остановки, пока луна трижды не станет полной и трижды спрячет своё лицо от наших глаз, то даже в тех краях лились бы песни славы о воинах бунси.

После тычка, полученного от Клеменсо, Жером быстро затараторил на странном щелкающем диалекте. А Пьер не останавливался в своих описаниях доблести бунси, которым похоже были посвящены целые научные институты. Бунси явно одобрили красноречие Пьера, и их копья уже не были направлены на троих пришельцев. Даже не умолкающий ни на минуту Жером смотрел на Пьера с некой долей восхищения.

– Но есть что-то, что превосходит славу и отвагу бунси.

Копья вернулись в исходной положение, во взглядах бунси снова вернулась мысль об убийстве пленников на месте.

– Это великая слава о мудреце из племени бунси. Имя его звучит меж звезд. Мудрость, которой он обладает, затмевает всё. О знаниях, которыми он обладает, ходят легенды. И только самые дерзкие, из живущих под великой звездой, мечтают обладать сотой частью крупицы его знаний.

Копья снова вернулись во второе, миролюбивое положение. Туземцы начали перешептываться между собой и чаще всего в их разговорах слышалось слово Когто.

– Да, мы пришли к великому и многомудрому Когто. Но мы пришли не для того, чтобы выпытывать секретные знания бунси, но, чтобы припасть к ногам Когто, вручить наши дары и выразить наш трепет перед ним.

После того, как Пьер умолк, бунси отошли в сторону, где начали громко совещаться между собой.

– Странно. Почему они не оставили никого сторожить нас?

Вопрос Джона снова вернул улыбку на лицо проводника.

– А что месье Морган серьёзно рассчитывает на то, что вам удалось бы в джунглях убежать от выросших в этих лесах бунси?

– Действительно, Джон, постарайся взять себя в руки. А ты, Жером, объясни, что значит «вам убежать»?

– Месье Клеменсо, Жером дожил до своих лет в этом страшном мире, потому что всячески избегал глупых поступков.

Тем временем, похоже, бунси достигли соглашения между собой и огласили окрестности криком, который поддержала стая обезьян, с интересом наблюдавшая за происходящим действом.

Подошедший воин грозно потряс копьём и, повторив клич «Когто», начал свою речь, которую услужливо переводил Жером:

– Ни один гакхун 2 2 Как позже объяснил Жером, гакхунами бунси называют всех живых не принадлежащих к племени бунси. Для мертвых существовало порядка шестидесяти определений. В основном они отличались количественным аспектом: «один глупец, напавший на бунси», «два глупца напавших на бунси» не может сравниться с бунси в мужестве. Но мудрость бунси говорит, что самое великое мужество для гакхун признать свою ущербность. Вы показали, что вы мудрые гакхун. Мы отведем вас в деревню, рядом с которой живет Когто, где вы сможете упасть ниц перед мудрым Когто, облобызать землю перед его ногами и вручить ваши дары.

Пьер оторвался от бутылки с водой, которую не отпускал с момента окончания своей вдохновенной речи, и радостно прохрипел:

– Ура.

– Кстати, Пьер, про какие ещё дары ты им напел?

Пьер никак не прокомментировал этот вопрос. Как только он закончил утолять свою жажду, им одели на головы мешки, которые помимо затруднения функции дыхания, пытки странной вонью и увеличением мук, производимых жарой, отлично справлялись с первоочередной задачей – сокрытием от глаз всей возможной информации об окружающей действительности. При этом своими криками, которые в данном случае уже не нуждались в переводе, и болезненными тычками копий бунси передали сообщение о том, что пленникам нельзя расслабляться, их ждёт путешествие в деревню бунси.