Энди Тейл - Хозяйка дома у озера

Словно услышав его мысли, тот показался на кухне. Стало быть, гостиная уже наполнилась святостью и ее вполне можно осквернить своим присутствием. Матвей кивнул отцу Афанасию и, стараясь не попасть под еще одну очищающую от скверны дозу, выскочил из кухни в коридор. Но не успел сделать и шага, как поскользнулся на мокром полу и…

– Твою… – внес он свою лепту в молитву. Может и не в тему, зато точно от души.

– Не ушиблись? – спросил священник, склоняясь над мужчиной. С другой стороны к нему точно так же наклонялась девушка – призрак. Разница лишь в том, что на лице у отца Афанасия беспокойство, а на ее хорошеньком личике сияла проказливая ухмылка. – Может, к врачу?

Девушка тут же закивала.

– Нет, – сказал Матвей, скорее для призрака. – Не дождешься.

Священник нахмурился, но мужчина уже ухватился за протянутую руку, встал и добавил:

– Все в порядке.

Не хватало ему еще одной лекции о вреде пьянства, неадекватном поведении и рекомендации подлечить сперва голову, а уж потом, если желание не пропадет, освящать дом.

Через час, все комнаты были должным образом обрызганы, молитвы пробормотаны, то есть, прочитаны, призрак пристыжен. Вон сидит на трюмо, ногами болтает.

Заминка вышла только с чердаком. Он был заперт. И сколько не перебирал Матвей ключи на связке, полученной от риелтора, ни один так и не подошел к большому навесному замку.

Отец Афанасий отставил ведро и на пробу потрогал ручку двери, а потом уперся одной рукой в косяк, а второй потянул створку на себя, словно надеясь, что замок сейчас отскочит сам. Вены на руках священника вздулись, и в этот момент позади него появился призрак. Девушка схватила святого отца за талию и тоже потянула, словно в детской сказке: «внучка за бабку, бабка за дедку, дедка за репку…»

Отец Афанасий вздрогнул, обернулся и увидел Матвея. Тот от неожиданности выронил ключи и многозначительно произнес:

– Э-э-э… – а потом предложил: – Сходить за ломом?

– Думаю, не стоит, – выдохнул священник и многообещающе произнес: – Матвей, вы…

Неловкость казалась почти осязаемой, от нее хотелось убежать, от нее хотелось спрятаться.

– Может кофе? – отчаянно предложил мужчина. Он совершенно не собирался выслушивать ничего из того, что мог бы ему сказать священник. Он не хотел ни извиняться, ни объяснять. Потому что у него не получится, ни то ни другое.

Он услышал за спиной смешок и с трудом сохранил спокойствие.

– Благодарю, – кивнул отец Афанасий. – Но я, пожалуй, пойду.

– Спасибо, – нашел в себе силы сказать Матвей. – И за то, что пришли, и вообще…

Священник еще раз кивнул, а потом словно нехотя проговорил:

– Надеюсь, вы со всем справитесь. – Слово «всем» он выделил голосом. – И мы будем рады видеть вас на празднике.

Последнее было явным преувеличением, но мужчина, даже не поинтересовавшись, что за праздник, поспешил заверить:

– А я буду рад прийти.

Они оба сказали неправду, но сейчас их она устраивала как нельзя лучше.

Дверь захлопнулась, и Матвей развернулся к девушке, сжимая кулаки.

– Ты…ты… ты что творишь?

– А что? – поинтересовалась она и с обидой добавила: – Я помочь хотела.

– Помогла, – поблагодарил ее Матвей. – Теперь меня считают не только сумасшедшим алкоголиком, но и… и…

– Кем? – она казалась удивленной.

– Тем, – высказался он, мысленно пытаясь подобрать правильное слово, но они все казались ему неподходящими, пустыми, как шелестящий фантик от конфеты. Чтобы он не сказал, она не поймет, потому что… Не поймет и все. И тут память, наконец, ухватила и вытащила свет нужное слово, как козырную карту из колоды. – Мужеложцем.

– Кем? – на этот раз девушка округлила глаза.

– Мужеложцем, потому что иные мужчины не имеют обыкновения хватать друг друга за талию.

– Да не уж то? – кажется, она интересовалась совершенно искренне.

– Не уж то, – исчерпывающе ответил Матвей и направился в гостиную.

– В первый раз вижу настоящего мужеложца, – задумчиво сказала призрак ему в спину. А он еле удержался, чтобы не кинуть в нее чем-нибудь тяжелым, вон, хоть оставленным отцом Афанасием ведром с водой.

«Господи, сделай так, чтобы все это было просто моим сумасшествием», – в отчаянии мысленно попросил Матвей. Но господь, по обыкновению, не ответил.

Настя не соврала, она и вправду никогда не видела мужеложцев. Только слышала, как однажды управляющий доложил батюшке, что булочник с третьей Мукомольной улицы – мужеложец. Папенька распорядился булочника плеткой отходить. Да опоздал, сбег булочник. Может, и вправду любы ему мужчины, а может, плетей отведать не захотел. Пироги он пек вкусные, а остальное Настю волновало постольку поскольку.