Наталья Аверкиева - В тени твоих ресниц

Я вспыхнула и презрительно поморщилась. Гнев рвется наружу, но я не позволила ему взять вверх. Зашла Тилю за спину. Положила руки на плечи. Пальцы сами собой пробежались по шее, по скулам. Нежно его поцеловала в щеку и гордо сказала по-английски (твою мать, хочешь знать, кто это, – узнаешь!):

– Родриго, познакомься, это мой… – запнулась. Бойфренд звучит пошло. Как? – Это мой любимый мужчина.

– Твой любовник? – уточнил Родриго по-русски.

– Нет, – упрямо отозвалась по-английски. – Это мой любимый молодой человек. Это мой мужчина. Которого я люблю. Его зовут Тиль. Прошу тебя не хамить ему и относиться с уважением.

Губы Родриго скривились в усмешке. Я гладила Тиля по плечам, одновременно успокаивая себя, что, если ему сейчас придет в голову сорваться с места и сбежать, я не позволю. Вновь нежно поцеловала в щеку – надо расставить приоритеты с самого начала. Тиль никак не реагировал на все мои действия, застыл. Только я лица его не вижу. Не знаю, что с ним происходит.

– Тиль, это Родриго. Мой хороший друг и бывший любовник. Я тебе рассказывала про него в Москве, помнишь? – тоже по-английски, теперь чтобы понял Родриго.

– Значит я любовник, а он любимый? – улыбается сеньор Гарсия-Пуговкин, ласково уставившись на меня. – Вот этот вот?

– Родриго, уважай мой выбор, – отвечаю твердо на английском. Хочу, чтобы они оба понимали, о чем я говорю.

Неожиданно Родриго вскочил. Несчастный стул в очередной раз с грохотом отлетел в сторону. Я не заметила, как от страха впилась ногтями в плечи Тиля. Его рука мягко накрыла мою, аккуратно разжал пальцы. Он легко коснулся губами запястья. От сердца отлегло. По крайней мере, если бы он сейчас мечтал послать меня далеко и надолго, то не стал бы целовать руку.

– Уважать твой выбор?! – орет Родриго по-английски. – Уважать?! Я хорошо помню, как ты простонала его имя в постели! А еще я хорошо помню, как мне звонил твой крестный и просил привести тебя в чувства, потому что ты невменяемая из-за какого-то козла! И я отлично помню, что возился с тобой полтора месяца, пытаясь хоть как-то вывести из депрессии! Все развлечения были к твоим услугам! Лучший ресторан? Пожалуйста, Маша! Хороший секс? Пожалуйста, Маша! Хочешь дорогую цацку? Ни вопрос, Маша! А какие ты истерики закатывала?! И из-за кого? Из-за какого-то сопляка?! Вот из-за этого ублюдка ты полезла щекотать себе нервы в гетто? Вот из-за него ты едва не погибла в Венесуэле? Это из-за него ты чуть не сдохла в горячке в Москве, когда тебя еле откачали?! Ефремова! Ты сумасшедшая! – В запале переходит на русский: – Я-то думал, там мужик, настоящий, здоровый! Вот с таким хреном! А что я вижу? Вот это ты называешь мужчиной? У этой инфантильной телки член-то есть? Или вы искусственным пользуетесь? Ради кого все это? Ради вот этого чмошника, который даже на мужчину не похож?!

Я счастливо улыбнулась, прижавшись животом к плечам Тиля. Потрепала его волосы. И, довольная, сморщила носик, чмокая в макушку.

– Да, Родриго, это все ради него.

– Ты спятила? – искренне недоумевал он.

– Да, я спятила.

– Машка…

– Родя… Я люблю его.

Тиль отодвинул поднос с мусором и поднялся. Я напряглась. На всякий случай засунула палец в шлевку на его джинсах, чтобы хоть как-то удержать. Оказалось, что они одного роста. Только Родриго, двадцати восьми лет от роду, активно занимающийся самбо, дзюдо и бодибилдингом, гораздо шире в плечах. И Тиль, восемнадцати лет от роду, ничем не занимающийся, кроме пения и танцев, рядом с ним смотрелся мелко и как-то хрупко.

– Мария мне рассказывала о вас. Приятно было познакомиться лично, – выдал он на английском. Потом обнял меня и поцеловал в шею. – Извините, у нас планы на вечер.

– Сядь, мальчик, – процедил Родриго. – У меня тоже были планы на вечер. И ты в мои планы ну никак не входил. Ефремова, ты про работу не забывай. У нас завтра мероприятие. Мне плевать, как ты от этого идиота будешь избавляться, но завтра в четыре утра я жду тебя в отеле у ресепшен. Мы едем в буш на праздник рождения новой луны. Тебе должен был позвонить Петрович и все рассказать про экстремальный туризм.

– Стой, так это ты организуешь эту поездку?

– Ну да. И завтра мы едем в буш.

– Когда ты прилетел?

– Сегодня в три часа дня.

До меня дошло, про кого говорил крестный… Я же не рассказывала никому про Тиля, кроме подружки Полинки, которая и втравила меня в эту авантюру с немецкой группой. И с какого перепугу я решила, что Петрович расспрашивал меня про Тиля? Идиотка! Как я сразу не догадалась…