Imanka: Ты проиграл. В тени твоих ресниц

Сегодня время остановилось. Каждый раз, когда я смотрела на часы, стрелочка сдвигалась по делениям совсем на чуть-чуть, и мне уже начало казаться, что час икс не настанет никогда. Ну и что вы думаете? Я опоздала… Впрочем, как обычно.

Вбежала в здание аэропорта, сбив какого-то зазевавшегося мужика и обругав его со злости. Опрометью кинулась к табло информации. Взглядом заметалась по строчкам в поисках знакомых цифр — номер рейса, которым должен прилететь Билл. Черт! Самолет сел полчаса назад! Дурацкие пробки и мистер О’Нилл со своим «Мария, выпьем кофе в спокойной обстановке», президент международного фонда, написание полного названия которого занимает три строчки мелким шрифтом! Нет, интервью мистер О’Нилл, конечно же, дал, зря что ли я «окучивала» его неделю, но переодеться во что-то более демократичное уже не успела — так и носилась по зданию в строгом деловом костюме мышиного цвета, похожая на спятившую училку начальных классов, только указки не хватало. Зато, узнав, что я опаздываю в аэропорт, дядька выделил мне лимузин и личного водителя. Вот из-за этого дурацкого лимузина мы и застряли на улицах Сиднея.

Билла я заметила на балконе сразу же. Простая белая футболка, темные джинсы. В одной руке желтая сумка Тома, в другой олимпийка от любимого «Адидаса». На плече другая сумка, думаю, что с ноутбуком. Волосы убраны под бейсболку, на глазах солнечные очки. Замаскировался, — по-доброму ухмыльнулась я и… растерялась. Как сейчас себя с ним повести? Броситься на шею и показать всю радость, которая меня переполняет? Быть холодной? Приветливой? Осторожной? Какой? Мы последний раз виделись в Москве, где разругались в пух и прах. Пара минут в Париже спустя три с лишним месяца за встречу не считается, потому что всё, что нам было позволено в тот момент, — это стоять в дюжине метров друг от друга и тоскливо смотреть глаза в глаза: Билл выступал, а я уговорила его телохранителя разрешить подойти к сцене. Зато меня зауважали охранники ребят и сами ребята. Конечно, только русская идиотка могла прилететь в Париж всего на полтора часа, вместо планируемых восьми, за полчаса до вылета самолета обратно в Москву добраться до концертного зала, сказать всем «здрасти» и столь же стремительно удрать обратно в аэропорт! Потом Билл позвонил… И больше я не хотела думать, какие телефонные счета мы с ним получим за этот месяц. Он звонил каждый день, иногда несколько раз в день. Он писал смски и письма. Я не расставалась с телефоном ни на мгновение, боясь пропустить его звонок, а на совещаниях нагло включала личную почту, чтобы не прозевать от него ни одного письма и оперативно ответить. Однажды забыла телефон в номере и вся извелась на Конгрессе. Кое-как досидела до перерыва и рванула в гостиницу, решив, что мировые проблемы никуда не денутся, а Би будет волноваться. Так и есть! Телефон пронзительно пищал, сообщая, что книга памяти вот-вот взорвется, если получит еще хотя бы одно истеричное смс. И вот это сумасшествие длится почти три недели. Я счастлива! Я безумно счастлива!

Вообще мы договаривались, что как только я вернусь из Австралии, возьму пару дней выходных и прилечу к нему куда-нибудь. Куда-нибудь — потому что с его вечными разъездами было трудно заранее запланировать, какую именно страну мне придется осчастливить. Но вместо предполагаемых двух недель, я зависла в Сиднее на три. И как-то вечером по телефону Том сдуру пошутил, что теперь Биллу придется лететь в Австралию, если он так жаждет меня видеть. Билл хмыкнул (уверена, пожал плечами) и заявил, что он ни разу не был на Зеленом Континенте, а у них как раз образуется небольшое окошко между выступлениями. Все мои попытки убедить его, что это глупо, что лучше побыть дома, отоспаться, отдохнуть и хотя бы немного отъесться, а то после тура, после всех этих премий и тв-шоу, он больше смахивает на свежевырытую мумию какого-нибудь мелкого и бедного фараона, чем на живого человека, — ничем хорошим не увенчались. Том пообещал, что отговорит брата от бредовой затеи, но в итоге уговорил Саки оформить все документы для предстоящей поездки — это оказалось легче, чем повлиять на решение Билла. Делалось все очень быстро и в строжайшей тайне от руководства. Никто и не подозревал, куда делся солист популярнейшей рок-группы на эти неполные пять дней. Следовательно, если о визите Билла в Сидней узнает менеджемент, то попадет ему знатно, а Саки так и вообще уволят. Но, кто не рискует, тот не гусар! Точка. И сейчас Билл идет в мою сторону с совершенно счастливейшей улыбкой. А я стою и мечтаю только об одном: завизжать на весь аэропорт, подпрыгнуть, захлопать в ладоши и кинуться ему на шею!