Imanka: Ты проиграл. В тени твоих ресниц

— А давай завтра устроим день шоппинга! Накупим всего-всего! На что глаз упадет, то и купим! — неожиданно предложил он.

— Ты разбогател? — с сарказмом. Душу приятно греет слово «мы».

— Ну, есть немного.

— Давай завтра и решим, чем заняться. А сегодня очень кушать хочется. Я с утра на пяти чашках кофе живу.

— Закажем ужин в номер?

— Прогуляемся?

— Идеи?

— Национальная кухня в квартале отсюда?

— Жареный кенгуру? Фе…

— Европейская кухня в отеле? Кстати, с шикарным видом на парк.

— Ну, звучит приятнее.

— Макдональдс?

— Да! Да! Хочу!

— Одевайся.

Он потянулся, словно наевшийся кот, и рывком поднялся с постели. Ничуть не стесняясь, голышом пошлепал к сумке.

Билл был настолько голоден, что собрался на удивление быстро, минут за десять. Ему даже пришлось ждать меня — не могу же я идти не накрашенная.

Я закрывала дверь, когда мой мобильник противно завибрировал. Шеф… Он же крестный. Он же близкий друг моего отца. Он же просто Петрович. Сунула ключ Биллу — закрывай сам.

— Машка, привет! Как ты, дочка? — веселый голос Валентина Петровича не мог не радовать.

— Дядя Валя, я отлично! Как вы?

Лифт словно специально ждал, когда Билл нажмем кнопку вызова. Бесшумно распахнул двери.

— Мы хорошо. Скучаем. Вот, все тебе привет передают.

— Спасибо!

Билл вопросительно посмотрел на меня — он-то по-русски ни слова не понимал. Я, закрыв трубку рукой, пояснила:

— Это с работы. Мой начальник.

Он сделал вид, что не подслушивает, разглядывает свое отражение в зеркале лифта.

— Скажи, он уже прилетел?

— Да. Сегодня днем. Я так счастлива, дядя Валя! Я безумно счастлива! — прижалась к Биллу и поцеловала его. Он улыбнулся, обнял в ответ.

— Как я рад за тебя, девочка. Вы отличная пара. Вы просто прекрасная пара.

— Я знаю. И потому очень счастлива! Хочу кричать об этом на весь мир!

— Наконец-то наша Маша улыбается. Маша, а ведь я тебе по делу звоню, как ты понимаешь. По очень важному делу. Тебе уже все рассказали?

— Нет, — удивленно затрясла я головой. Черт, кажется, накрылся завтра Биллин шопинг медным тазом, по крайней мере для меня. Чует сердце, сейчас опять пошлют в какую-нибудь клоаку освещать какую-нибудь зловонную проблему.

— Надо материал сделать про экстремальный туризм — это модно сейчас. В Москве с турфирмами пообщаешься. А вот там, в Австралии, наши коллеги организуют тебе поездку в племя каких-то аборигенов. Проводника дадут, транспорт, в общем, скатайтесь, посмотрите на их быт, чем живут, чем дышат. Ну и приплети все это к экстремальному туризму. Фотографий побольше нащелкай. Не мне тебя учить. Все поняла?

Ну, так и есть… Елки…

— Дядя Валя… — захныкала я в трубку. — Помилосердствуйте, батенька…

— Ничего-ничего, совместишь приятное с полезным. Наверное, на Конгрессе совсем стухла?

Кивнула и нахмурилась… Блин, как Биллу-то сказать про аборигенов?

— Все, бывай, моя хорошая! Рад был тебя услышать. Целую.

— Пока. Я тоже…

Сбросила звонок. Что же делать? Ну почему все вечно через одно место?

— Что-то случилось? — спросил Билл, заметив мой расстроенный вид.

— Я завтра работаю.

— О, нет! — простонал он. — Я так ждал эти выходные…

— Я даже не знаю, что тебе сказать… Слушай, ты можешь поехать со мной и познакомиться с бытом аборигенов. Будем считать, что это экскурсия. А можешь остаться в отеле и отоспаться. Я после обеда или вечером вернусь, ты и не заметишь. Но если ты сейчас скажешь нет, то я никуда не поеду и завтра мы проведем так, как ты хочешь.

Он раздумывал, покусывая губу. Я смотрела на нее, смотрела, а потом не выдержала и чмокнула. Сколько же в нем секса. Хочется съесть мальчишку!

— Это важно для тебя? — спросил он грустно.

— Это моя работа, — развела я руками.

— Значит, мы поедем на экскурсию, — улыбнулся Билл. — К тому же я ни разу не видел живых аборигенов. Будет, что рассказать Тому.

Я обняла его за талию и с удовольствием прижалась щекой к груди. Господи, как же мне хорошо!

В Макдональдсе он скупил, кажется, все меню. Я наблюдала, с каким удовольствием Билл делает заказ, просто тыкая пальцем в знакомые слова, и светится от счастья. В Европе эту жуткую пищу он может есть исключительно в номере или гримерке. А тут сам себе покупает. И тут же будет есть. Как все. Как простой человек. Как обычный смертный. Вот она настоящая свобода — быть самим собой и не опасаться ни истеричных девочек, ни вспышек фотокамер! Есть руками, не боясь измазаться, так, как хочется, с выпадающим из булки салатом и капающим на поднос и футболку соусом. Мы ели и смеялись. Целовались. Много целовались. Мусорили. Баловались. Дурачились. Булькали кока-колой. Билл неприлично чавкал, громко ржал и иногда кидал в меня кусочками салата и картофелем-фри. Я отвечала ему тем же. На нас уже начали коситься. Но нам было все равно. Главное, что весело.