Дмитрий Бавильский - Последняя любовь Гагарина. Сделано в сСсср

В городе сейчас снег и ненастье, небо опускается шапкой-ушанкой к самым глазам, давит. Люди бегут по делам не оглядываясь. На общем обходе сонные медсёстры думают о чём угодно, только не о больных. Ветер поднимает мусор. Троллейбусы высекают искру. В трамваях ввели турникеты. Дались мне эти трамваи.

Таня говорит Самохину, вся из себя недовольная.

– Да ты только посмотри на эту чувырлу, разрядилась как для фонтанов Петербурга. А тут ей не Ленинград, и оркестр мой.

Понятное дело, Катьку обсуждает и её любовника Королёва. Почувствовала соперницу.

– Да ладно тебе, Танечка, кипятиться. Никто у тебя оркестр не отнимает. Отрепетируем, запишем пластиночку, всё будет чики-пики, – талдычит простодушный Самохин.

Но виртуозка его не унимается.

– Ох, чувствует моё сердце, добром это не кончится. Ты бы, Самохин… это…

– Ну что, Таня, что? Что я должен сделать?

– Как что? Ты что, не понимаешь? У тебя же есть рычаги влияния на хозяина… Вот и употреби его в полной мере.

– Таня, ну о чём ты, ну о чём? Какие рычаги? Олег сам принимает решения, он всегда таким был, а теперь и подавно.

– Но ты же близок ему, вхож, вот и используй это по полной программе.

– Таня, как использовать? Манипулировать им? Я этого не люблю, не понимаю и не приемлю. И потом… Как ты, вообще, себе это представляешь? Вот подхожу я к Олегу, и что? В глаза ему заглядываю и говорю, мол, Олежка, извини, конечно, но моя Татьяна считает, что Катя хочет её от оркестра отодвинуть, а нам надо пластинку записать, да ещё не одну?

– Вот именно, так и скажи. Иногда нужно и в глаза заглянуть, и подмахнуть, если надо. Я вам пишу, чего же боле, что я могу ещё сказать – ну и дальше в этом же духе.

– Ох, Таня, на что же ты меня подбиваешь? Олег же друг мне, понимаешь? Друг давнишний, а между друзьями нельзя так.

– Какой он тебе друг, посмотри, у него денег сколько? Разве могут быть друзьями «тонкий» и «толстый»…

– Да и как я к нему подойду, ведь болеет он, лежит без памяти.

– Это он сейчас лежит, а потом, как оклемается, ты должен первым у его ложа оказаться. Понимаешь? Так что, можно сказать, я тебе на будущее ценное указание даю…

Ночная кукушка всегда перекукует – это Олег хорошо знает. И когда, чуть позже, Миша Самохин придёт к нему с виноватым (виноватее некуда) видом, он не станет парня мучить, скажет ему, что поможет. Чем только сможет. Вот и вы, если что, обращайтесь.

А в соседней комнате симметричная картинка – брат Королёв, в богатырский свой, былинный рост, лежит в постели, на нём сидит Катя. Только что кончили. Но Катя не унимается.

– Ты подумай, какая цаца, классический репертуар, классический репертуар… – кривляет она понятно кого (всё-таки на актёрском отделении училась). – Так мы ей и поверили.

– Катька, опять ты к своим баранам…

– Не опять, а снова, Королёв, я же не виновата, что ты такой рохля и ничего сделать не можешь…

– Интересно, Катерина, как бы ты на этот остров-то попала, если бы не моё чудесное вмешательство, так бы и стояла сейчас на площади трёх вокзалов…

– А ты мне моим прошлым не тычь, я же тебе твоим прошлым не тычу… Я помню, как ты приполз ко мне, умолял меня выйти за тебя.

– Ну, так как, выйдешь?

– Я ещё подумаю. Посмотрю на твоё поведение. Иначе зачем мне такой рохля, даже с братом справиться не можешь. Смотри, как его косоглазиха им рулит, любо-дорого посмотреть. Только ты такой… Ни к чему не годный… Любовничек.

– Катя, но я бы попросил…

– Ах, отчего люди не летают? Улетела бы с этого постылого острова.

– Да чем же он тебе опостылеть успел? И когда?

– Да тогда. Заманил меня в золотую клетку, где все первые места уже разобраны. А мне опять в подтанцовке? Снова в массовке жизнь проводить?

– Что ж тогда соглашалась?

– Да из-за тебя, дурака, поехала. Думала, что ты человек, а ты…

– И что мне теперь сделать-то для тебя, чтобы любовь доказать? Со скалы в море?

– Со скалы не нужно. А лучше сходи к Гагарину и заяви ему мою волю, мол, оркестр пополам, косоглазая вечером репетирует, а я утром. И это – как минимум. Как минимум!

– Ох, ещё пуще старуха взбеленилась, помнишь сказку? Чем всё закончилось?

– Ну, мы-то, слава богу, не в сказке живём, а в самой что ни на есть натуральной реальности. Поэтому пойди и скажи своему Олегу, что ты тоже право на оркестр имеешь.

– Не до меня ему сейчас, не знаешь, что ли?

– А меня не волнует – до тебя ему или не до тебя, вынь да положь…

Ох, ломает парня, ох как ломает, изумляется Олег, чувствуя прилив тайного наслаждения. И ведь сломает. Так что снова помогать придётся. Бесконечная история какая-то.