Ольга Боочи: Лучший друг Светы

- На, пей. И запомни, твой пацан – не пацан, поняла меня?

Света не очень уверенно, но всё-таки кивнула.

Иркин парень кивнул удовлетворённо – ну вот, тот-то же, - и вручил ей баклажку.

Они сидели, пили, и ждали электричку. Потом Ирка и её друг тоже куда-то делись, и Света вновь осталась одна.

Чем гуще делалась тьма, тем больше в ней становилось людей.

Из темноты вынырнул какой-то патлатый малый, помаячил белым луноподобным лицом и нырнул обратно в темноту.

Потом появился снова, уже с бутылкой. «Откуда? – думала Света. – Откуда всё это берётся? И люди, и бутылки?»

- Ты что, Мэри Поппинз? С зонтом лазяешь?.. – спросил патлатый, опускаясь на лавочку рядом со Светой.

Света фыркнула и посмотрела на него. Патлатый улыбался.

- Сам ты это слово. А если дождь – ушами прикрываться?

Патлатый подумал, улыбнулся снова и, кажется, решил со Светой дружить.

- Чё, на Вторжение? – спросил он.

Света не ответила: ежу ясно, чего она тут загорала.

Патлптый приветливо протянул ей бутылку.

Света взяла, сделала глоток и передала обратно. Пить ей не так уж и хотелось, но кто ж отказывается от выпивки?

Откуда появлялись люди на этой промежуточной пустой платформе, было загадкой, но постепенно народу становилось всё больше, а темнота вокруг – всё гуще. Люди мешались с этой темнотой и, пересекая свет фонарей, отбрасывали огромные резкие тени, впрыгивающие в пятно света и тут же обратно сигающие во тьму.

Теперь казалось уже, что платформа кишит людьми. Патлатый снова канул во тьму, и, глядя ему вслед, Света почувствовала, что слегка окосела в этой душной летней ночи, и велела себе собраться и следить за стратегически-важными предметами. Вещей у неё теперь не было, и потому таковыми были прибытие электрички, кошелек с деньгами в заднем кармане джинсов и трофейный розовый зонтик.

Зонтик был на месте, угрозы жизни и здоровью больше не наблюдалось. Электричку пропустить было бы трудно даже при желании. Света полезла в задний карман джинсов, и кошелька там не обнаружила.

Она огляделась по сторонам. Перед тем, как Ирка и её дружок подсели к ней, она несколько раз спрыгивала с платформы и ходила за грузовой, вросший в землю, вагон по малой нужде, и теперь внимательно глядя под ноги, она прошла к краю платформы. Спрыгнула на камни, и земля ушла чуть в бок под её ногами. Света едва не упала, но схватилась за шершавый бок вагона. В темноте она едва различала землю, камни и шпалы, по которым ступала. Света обошла вагон два раза, но кошелька не было.

Она вернулась на платформу, вернулась к своей скамейке и села. Ветер раскачивал тени, и Свете казалось, что она уже миллионы лет сидит на этой самой лавочке.

Вскоре второй раз прошёл слух, что электрички не будет. Платформа будет пустой до утра, - сказали им. Можно прямо сейчас начинать играть на рельсах в салки, прятки, да и вообще, бог знает, во что ещё. Можно лечь спать на рельсах, а можно упасть на них мертвецки пьяным.

Свете это казалось теперь очень странным – ждать того, чего не будет, но все вокруг ждали, и она ждала. Все ждали электричку, безмятежно и упорно, как ждут утра на берегу моря - тёмного тёплого летнего моря.

И электричка приехала: во тьме показались огни, и подъехала она – пустая, чистая, изнутри сияющая ярким светом, как сказка, - и никто этому не удивился, как никто не удивился и тому, что она ехала до Рязани, и была бесплатной. Так и должно было быть тёплыми летними ночами, когда начинается Фестиваль.

Света, не думая, зашла в электричку вместе со всеми – кто-то потерялся в толпе, кто-то, она знала, ехал в соседнем вагоне, но она чувствовала – все, кто был вместе с ней в этой ночи, здесь. Ей показалось, она видела даже, как Ирка и её друг тоже садятся в вагон, и обрадовалась, что они тоже едут вместе со всеми. То, что чудо с электричкой произошло, вселило в неё уверенность – будет и ещё чудо, деньги на входной билет непременно откуда-нибудь да возьмутся, и ещё к ночи она попадёт на фестивальное поле, под прожекторы и свет, и музыку, обрушивающуюся со сцен.

И они ехали, ехали и ехали. А когда энергия этого безостановочного движения, наконец, начала иссякать, ожили громкоговорители, и голос сообщил им, что их уже ждут, чтобы встретить и проводить туда, куда нужно.

Послышались возгласы недовольства, а откуда-то с багажной полки – там всю дорогу спал кто-то в красной кепке, - даже призывы к бунту и неповиновению. Света, уже полчаса, как ощущавшая смутное беспокойство от того, что Фестиваль приближался, а деньг у неё всё так же не было, какое-то время с надеждой к ним прислушивалась.