Евгений Дубровин - Эксперимент «Идеальный человек». Повести

Все трое скоро захмелели и наперебой стали вспоминать смешные эпизоды из истории «выбивания» сметы. Катя хохотала громче всех. Щеки ее раскраснелись, волосы постоянно выбивались из-под шапочки, и она поправляла их лениво, красивым движением.

Я заметил, что директор школы не спускает с нее глаз.

- А Самсон-то Фроймович как топнет ногой, да как закричит на него, а вместо баса - петух! - смеялась Катя, сияя глазами.

- Ха-ха-ха! Я ему: «Подпиши!» А он: «Не подпишу!» - вторил ей громовым басом толстяк.

Директор школы сдержанно улыбался и все гладил, все гладил взглядом Катино лицо.

- Я ему: «Подпиши!» А он мне: «Не подпишу!» Га-га-га-га! Тогда я ему говорю: «Пойду к самому Безручко!»

Очевидно, это был самый смешной эпизод, потому что все трое так и покатились со смеху. Катя даже поперхнулась. Седой протянул стакан с ситро и на секунду задержал ее руку.

И тут мы встретились глазами. Я постарался усмехнуться как можно многозначительнее. Ледяная принцесса холодно отвела взгляд, как будто она меня не узнала. Седой заговорил весело о чем-то, заглядывая ей в лицо.

- Вань, - сказал я, - видишь женщину вон за тем столом? Хочешь, познакомлю? Интересный чело век. Известный в области географ. Излазила все Карпаты, Казбеки и Гималаи.

- Гималаи, - повторил Березкин заплетающимся языком. - Организовать бы там трудовой оздорови тельный семинар…

Катина компания собиралась уходить. (Седой то и дело поглядывал на часы.) Катя так ни разу и не посмотрела на меня. Когда они проходили мимо, я сказал:

- Екатерина Денисовна, можно вас на минутку?

- Что такое? Взгляд поверх головы.

- С вами хочет познакомиться товарищ из горкома комсомола.

- Здравствуйте! Катя.

- Иван Иванович.

Березкин поспешно принял начальственный вид. Он. стряхнул с костюма крошки, посуровел лицом, правая рука его потянулась под стол и ухватилась за портфель.

- Ну, мы пошли, Екатерина Денисовна. А то опоздаем, - сказал седой.

- Идите, идите… Послезавтра увидимся.

- До встречи!

Они попрощались тепло. Очень тепло. Я бы сказал, даже чересчур тепло.

- Как живете, Екатерина Денисовна? - спросил я.

- Спасибо.

- Не за что.

- Школу будете строить?

- Да.

- Новый директор?

- Ага.

- Хороший?

- Мне нравится.

- Очень?

- Почти.

- Туманная формулировка.

- Ты такие любишь.

- Угадала.

- Знаю точно. Тебе нравится всякая неопределенность.

- Конкретная неопределенность лучше абстрактной определенности.

- Разговор все глубже заходил в «подтекст».

Ивану Ивановичу Березкину стало скучно. Он прокашлялся и изрек:

- Шесть комиссий лучше, чем пять.

Катя вздрогнула.

- Ну, я пошла.

- Всего хорошего. Проводить?

- Не надо.

Я усмехнулся. Я умею усмехаться. Все-таки хорошо, что она не успела отвести взгляд. Я отомстил себе за фразу о провожании.

Я поставил чемодан на запорошенную только что выпавшим снегом траву. На остановке был лишь один пассажир - пожилой мужчин» с незапоминающимися чертами лица, в фуфайке и в новых калошах.

- Ну, выпил, - сказал он мне - А что, нельзя?

За парком, на правом крутом берегу белел город. Мне больше нечего делать в этом городе-. Я еду на целину. Судя по газетам, целина - хороший край, веселый… А может, я уеду на Кавказ. Буду работать в винограднике. Или в Архангельск - ловить рыбу. Все равно. Какой поезд первый - туда и поеду. Я вольный казак. Что бы там ни говорили, а когда ты никому не нужен - здорово.

- Нет, ты скажи! Нельзя?.. Нельзя за свои трудовые гроши? - загорячился мужчина с незапоминающимися чертами, налезая на меня.

Я отвернулся от него и вздохнул. Прислонившись к телефонному столбу, стояла ОНА и в упор смотрела на меня. Та, которая звала меня в ветреные ночи.

- Нельзя, так забирай! На, бери! Вот он я! Вы пил - так забирай! Веди в дружину!

…Она была в серой шубке и стояла, прижавшись к столбу, поэтому я не сразу ее заметил. Подошел трамвай. Она вошла в него.

- Не поведешь, так я сам тебя отведу! - заявил мужчина в новых калошах и ухватил меня за рукав.

Я с трудом оторвался от него и вскочил на подножку.

- Поднимитесь в вагон, - сказала кондукторша сердито, гремя мелочью в сумке.

Я поднялся и очутился прямо перед ней - Снегурочкой из сказки. На ее плечах, как пушистый воротник, лежал снег. Серая шубка, белые ботинка, красные варежки. На горячем румяном личике таяли снежинки. Прядь волос, выбившаяся из-под шапочки, словно мелким бисером усеяна капельками воды. Черные глаза с любопытством уставились на меня.