Петр Ингвин - Истории, пожалуй, круче, чем у Вашего браузера. Сборник рассказов

Ответные объятия сомкнулись на его шее. Это было невозможно, но было.

Ни о чем не хотелось думать, но как не думать? Что-то же случилось, если в ночь перед свадьбой…

– Ты уверена? – спросил он для очистки совести.

Алина кивнула. Она всегда знала, что и зачем делала. Если что-то происходит – риски оценены, плюсы-минусы сведены в сальдо, итог признан рентабельным.

Впитанная телом фигурка высвободилась, на ладонь Виктора лег квадратик из фольги, где прощупывалось мягкое кольцо.

Не то чтобы Виктор настолько любил Ярослава, но Алина – девушка брата. Завтра может стать женой. Что-то явно произошло.

– Почему ты здесь? – глухо спросил он.

– Мне это нужно.

– Он изменил тебе? Хочешь отомстить?

– Глупости. Если бы изменил, я уже ехала бы к родителям. Ярик не может изменить. Он… Да что же такое, что мы, вообще, обсуждаем? Говорю же, машина ждет. Нужно успеть, пока меня не хватились.

– Девичник?

– Да.

– А Ярослав?

– У него мальчишник. Не теряй время.

Нежные пальцы развязали пояс на халате Виктора.

Слова больше не требовались. Сумбурно произошли два одновременных процесса: пока вынутое из фольги раскатывалось, подхваченное снизу платье в противофазе взмывало к пояснице. Алина повернулась спиной. Одной ладонью она уперлась в дверь, второй придерживала платье, собранное выше талии. Открылось ничем не прикрытое чудо, о котором грезилось, но о реальности которого даже не мечталось.

– Девичник… – Организм требовал погружения в счастье, но Виктор медлил. – Завтрашняя свадьба не под сомнением?

– Сплюнь. Это мечта жизни, и она осуществится, даже если Луна упадет на Землю – если не прямо на голову. – Алина нетерпеливо взбрыкнула серединой. – И если ты сейчас же не начнешь…

Виктор не узнал, что будет в противном случае. Он «начал».

Тела дернулись, пробил сладкий электрический разряд. Словно открылись врата в мир, где время и чувства живут по другим законам. «Она совершенна», – витало в оставшейся вменяемой части мозга.

А сам Виктор? Бледная тень брата, недокандидат наук, вместо денег и признания к тридцати годам заработавший только сутулость и осень на голове. Почему же Алина сейчас здесь, с ним?

– Вы поругались?

– С Яриком нельзя поругаться. – Алина впитывала удары, как пляж океанские волны, уложенная прическа приказала долго жить, витые пряди свалились и размеренно колыхались. – Он понимает с полувзгляда, чувствует состояние, мысли и желания. Я купаюсь в неге и восхищении. В целом мире мне нужен только он один. Мой Ярослав.

– Если он настолько идеален…

– Он почти идеален, – поправила Алина.

– Почти?

– Поэтому я здесь.

– Проблемы в постели?

Если Алина пришла за добавкой или новым опытом… Чего же не давал Ярослав – нежности? Жесткости? Длительности? Размера? Буйства фантазии? Разнузданности и наплевательского отношения к чувствам партнера или, наоборот, мазохистской покорности?

– В постели он ангел. – Обернувшись, насколько позволила анатомия, Алина закатила глаза – не от ощущений, что обидно, а от воспоминаний. – И бес. По очереди и одновременно. Когда мы вместе, я улетаю в космос, я кричу и реву, я рву простыни и царапаю мебель. Он единственный, кого я хочу, и быть с ним – единственное, о чем мечтаю.

– Значит, быт заел? – догадался Виктор.

Думал, что догадался.

– Ярик бросается на помощь, едва увидит, что я за что-то взялась. Когда отгоняю – настаивает, ходит кругами, грозится нанять домработницу. А мне не нужно! Есть обязанности сугубо женские, которые нельзя доверить мужчине. Вот это, – она пошевелила разносимым вдрызг богатством, в котором с боков увязли пальцы Виктора, – со временем меняется не в лучшую сторону, красота блекнет, а женщине нужно оставаться для мужчины необходимой. Чтобы он не представлял жизни без моего присутствия рядом. Я воюю с Яриком за право делать по дому как можно больше, но когда мы чем-то занимаемся вместе… это лучшие часы жизни.

– Тогда ничего не понимаю.

Алина отвернула лицо, ее поза проиллюстрировала оставшееся непроизнесенным: «И не надо».

Разговоры разговорами, а движения не прерывались. Партнерша стоически выносила любовь не того, чью идеальность декларировала. Может, не настолько брат идеален? Не зря Ярослав ревновал к Виктору. Будто предвидел. На последней встрече он высказал с пренебрежением: «Посмотри на имена. Алина и Ярослав. Тем, что находится между А и Я, можно описать все, внутри заключена Вселенная. Между вашими А и В – только Б». Сказанное выглядело плевком в душу, но Ярослав, как всегда, был прав.