Петр Ингвин - Истории, пожалуй, круче, чем у Вашего браузера. Сборник рассказов

– Мама, уймись. Может быть, папа не виноват.

К родительнице сын обращался уважительно, но на ты. В этом он тоже был больше Сидоровым, чем Раппопортом.

– Ой, я тебя умоляю, – принеслось из окна. – Пусть он такие дешевые мансы бабушке рассказывает.

– Не лезь, сынок, – тихо сказал Сидоров-старший, – мама у нас Паганини скандалов, ей не интересно, что говорят другие, ей интересно самой говорить.

У Паганини оказался отличный слух.

– Ты посмотри на него, открыл свой фирменный рот на ширину плеч. Так ты скажи, если найдешь, что сказать за этот случай, и будешь иметь, что послушать.

Сидоров-старший не отказался.

– А ты не думала, что твоя находка от старых хозяев осталась?

Зрители воодушевились и зашумели: хорошая версия, машина куплена как бывшая в употреблении, и мало ли в каком качестве ее употребляли раньше.

Поднявшийся рейтинг мужа заставил Розу Марковну грозно переставить руки на бока.

– Слушай сюда, выпускник школы номер семьдесят пять. Последний раз я там смотрела, когда ихние кинды трусили ковры, – последовал кивок на соседскую жилую часть, – это было в понедельник, и кроме киндов, ковров и понедельника в тот день таки ничего не было. Хватит морочить мою полуспину, одень глаза на морду и думай теперь за свое светлое будущее.

Налившуюся злостью речь перебил голос Сидорова-младшего:

– Мама, перестань ругаться на папу, он вполне может быть ни при чем. Тогда ты будешь выглядеть глупо.

– Ой, я тебя прошу, – отмахнулась Роза Марковна, – не делай мне смешно.

Зрители ждали развития интриги. Серьезность обвинений давно разрушила бы любую другую семью, однако здесь главный посыл речи – «что мне за это будет?» – четко угадывался всеми. Роза Марковна привычно «делала гешефт». Каждый концерт в итоге давал ей что-то в материальном или бытовом плане. Сын исправлялся отметками и уборкой квартиры, муж – покупками вещей и походами в ресторан.

Сегодняшние обвинения вышли за рамки прежних, которые казались теперь наивными и по-детски безобидными. Среди зрителей начались споры: что Роза Марковна потребует за невероятный прокол? Раньше грозилась выгнать, теперь самое время выгонять, но тогда в чем смысл закатывать сцену перед посторонними?

Сидоров-старший опустил лицо, кусание губ и играющие желваки сопровождали работу мысли.

И тут произошло невозможное. Сын-старшеклассник опустил взгляд и процедил:

– Мама, хватит. Под сиденьем было мое.

В телерепортажах это называют эффектом разорвавшейся бомбы. Двор погрузился в тишину. Только на соседней улице кто-то стучал молотком, и где-то лаяла собака.

Роза Марковна сокрушенно опустила руки.

– Э-э… да? Масик, кто же знал? – Она с минуту помолчала, что явилось событием одного ряда с Тунгусским метеоритом и зарождением жизни на Земле. – Вот так, мальчик вырос, а родная мама не заметила. Одно слово – сын своего отца. Чего встали, когда на улице такой зусман, идите ужинать, жидкое стынет.

Окно захлопнулось.

Бурно обсуждая новости, зрители потянулись по домам. Сидоров-старший, прежде чем двинуться, шепнул младшему:

– Спасибо.

Сын на миг замер, глаза расчетливо сощурились.

– Сочтемся, пап. – Сидоров-младший любовно погладил блестящий борт источника конфликта. – Надеюсь, в этой теперь моей машине такого больше не повторится?

Он любил петь хором. Она любила летать по ночам. Однажды их взгляды встретились и судьбы слились. Он приходил со смены, она его встречала, они любили друг друга. Он был счастлив. И она была счастлива. Они не представляли жизни друг без друга.

Все изменил карантин. Они разошлись. Они оказались очень разными. Он любил петь хором. Она любила летать по ночам.

Послесловие. Сюжет навеян телевизором. Сам автор категорически не понимает, как обстоятельства могут сломать любовь, если она настоящая.

Собранная со стула и пола одежда всей охапкой отправилась в шкаф. Мусор – под диван. Веник с совком – для ускорения процесса – туда же. Впервые встретились в одной стопке книги, на которые не хватало времени. Беспорядок, царивший в комнате до звонка Алины, на глазах исчезал из картины мира вместе с планом до ночи мурыжить автореферат диссертации. Все еще кандидатской. А чуть обогнавший в возрасте брат Ярослав в свои тридцать два защитил докторскую. Уже доцент. Со дня на день станет профессором. Еще он блестящий оратор, красавчик и душа компании. Тьфу. Нельзя быть столь безупречным. Робот с телом пловца и мозгами суперкомпьютера – как жизнелюбивой Алине с таким жить? Виктор знал, убежденный трудами классиков: личностью делают не достоинства, а недостатки.