Юлия Крынская - (Не)Чаянная дочь для магната

***

Рита

Ветер завывает и гонит метель сквозь холодный свет прожекторов. Серая ночь хлещет липким снегом по щекам и глазам. Можно снимать триллер без спецэффектов. Стараюсь не бежать по заледенелому пандусу, но на ногах будто сапоги-скороходы. Между лопаток печёт от взгляда Фрола. Он несёт сонную Марусю на руках. Сердце болит за Никиту. Хоть и вёл он себя последнее время отвратительно, не чужой же. Как мужчину, могу Смехова понять: бросила его в третий раз. Почти бросила. Неожиданно на весах оказались два любимых человека. Фролом я грезила много лет, а Никита всю жизнь рядом. Моим родителям самим нужна помощь, поэтому мне не с кем даже оставить Марусю, если что. Всю жизнь приходится поворачиваться вдвое быстрее, чтобы принести им кусок в зубах. Потому Никита единственный человек, на чьё плечо я опираюсь в чёрные дни. Да, он с меня требует! Зато и платит сторицей. Мы однокурсники, партнёры, любовники… До возвращения Фрола этот треугольник меня завораживал. Я думала, это и есть любовь. Весы качнулись в сторону Горюшка, но Никита в больнице, и мне не до страстей!

Влетаю в приёмный покой и с разбега втыкаюсь грудью в стойку с надписью «Справочное».

– Никита… Смехов… Вы мне звонили! – выдыхаю в лицо медсестры в окне.

– Женщина, что с вами? Маска где? Жирно жёлтым по чёрному написано: «Тишина!» – Из-за толстых стёкол очков в роговой оправе, она похожа на пчелу. И жужжит, как пчела.

Бросаю взгляд в зеркало. М-да, как от чёрта бежала. Шапка с помпоном набекрень, тушь размазана по всему лицу. Перчатками тру щёки, размазывая заодно и помаду. Ловлю в зеркале слегка обалдевший взгляд Фрола и беру себя в руки.

– Дайте влажную салфетку, пожалуйста, – прошу голосом королевы на эшафоте.

– Не держим! Туалет прямо по коридору и налево.

Достаю из кармана смятую маску, надеваю и молча смотрю на дежурную. Она – на меня.

– Как вы говорите фамилия пациента?

– Смехов.

Сестра лезет в журнал и пальцем водит по строчкам. Звонит по телефону. Наконец снова упирается в меня огромными глазами:

– Смехов в реанимации. Заведующий ждёт вас у себя завтра в полдень.

Рита

Я не ожидала, что вместо номера в нашем распоряжении окажется целый дом. Фрол показал мне лишь общие фотографии Подворья, не запомнила его названия.

– Ничего себе! – охаю я и с восторгом обвожу взглядом застеклённую в пол веранду с ротанговыми креслами и диванчиком. На массивном столе нас ожидает ужин. Аромат тушёного мяса пробивается даже из закрытой кастрюли. Слюна наполняет рот, напоминая, что я голодна, как три медведя из сказки.

– Пап, а пойдём ночью с горки кататься? – Маруся стягивает с себя новую тёплую шапку расшитую пайетками.

Фрол опускается перед ней на колени и помогает Марусе снять сапоги с меховой опушкой и расстегнуть комбинезон из последней коллекции горнолыжной одежды супер-пупер дорогущего бренда. Пока я болела, Фрол разодел её как принцессу. Хоть в журнал мод фото отправляй. Ими теперь переполнен телефон Фрола.

– Утром, Маруськин, а сейчас все принцессы должны спать, – Фрол целует Марусю в лоб и встаёт. – У тебя здесь будет роскошная кровать. Хочешь вдоль в ней спи, хочешь поперёк.

Я вешаю пуховик на затейливую вешалку из рогов и обессиленно опускаюсь на стул возле неё.

– Рита-Маргарита, – забирается ко мне на колени Маруся. – Что ты такая уставака? Хочешь я уступлю тебе свою кровать? А мы с папой ляжем вместе и ещё поболтаем перед сном.

Я поднимаю глаза на Фрола и не могу сдержать улыбки. Его лицо вытягивается.

– Э, Маруськин! Мы так не договаривались. Король с королевой должен спать. Так во всех сказках написано, – Фрол подхватывает дочку на руки. – Так что мыть руки, кушать и спать.

Я стягиваю сапоги и плетусь следом за ними в ванную. Стены сруба незатейливо выкрашены белой краской. Прямо пряничный домик.

– А мы с папулей вчера мультик смотрели про братьев-лебедей? – Маруся выглядывает из-за широкого плеча Фрола. Она пальцем задирает нос кверху и сводит глаза в кучу.

– Мы читали её с тобой, хорошая сказка. Только Элиза там не корчила рожицы.

Маруся хохочет и обхватывает Фрола за шею.

– Повезло этой Элизе! Двенадцать братьев у неё было. У меня тоже столько будет? Да, пап?

– Почему бы нет, – как ни в чём не бывало обещает Фрол. – Ты придумаешь столько имён?

– А чего нет? Бери, записывай! – отвечает по-деловому Маруся и начинает считать. – Иванушка – раз, Джельсомино – два…