Юлия Крынская - Я вылечу твою собаку

Мой последний козырь не сыграл. Два месяца я гонялась в Лос-Анджелесе за мечтой – ловила удачу, искала любовь. И вот, безнадёга и отчаянное безденежье привели меня на порог ветклиники «Любимцы ЛА».

– Этот документ недействителен, – вежливо улыбнулся главврач, возвращая мне российский диплом ветеринара.

Вот и всё! Деньги закончились ещё вчера. Утром я освободила съемную квартиру и сдала чемодан с вещами в камеру хранения на Голливудском бульваре. Позавтракала в забегаловке, там же рядом, – проще говоря, запила холодным кофе подгоревший тост с кислым джемом и бросилась на поиски работы. Раз за разом я расписывала свои таланты, умения и навыки, но получала либо отказ, либо предложения с пикантными оговорками. К вечеру я стёрла ноги и проголодалась до головокружения. Теперь же шансов устоять на краю бездны и вовсе не осталось. Я расплакалась, взяла, забыв о приличиях, стоптанные туфли за ремешки и босиком побрела к двери.

– Джил, подождите! – окликнул меня врач.

«Ну и имя я себе выбрала», – подумала я и обернулась. Видимо, слишком резко. Перед глазами поплыло и, чтобы устоять, я прислонилась к дверному косяку. Врач взял мою руку и нащупал слабый пульс на запястье.

– Вы сегодня ели?

– Да, конечно, да, – поспешно ответила я, тяжело сглотнув. От мыслей о еде мутило.

– Обманываете, – он взял меня за подбородок.

Я хотела оттолкнуть его руку, но встретилась с доктором глазами и замерла. Живой, горячий, неравнодушный взгляд. И сам он ничего – точеный нос, красиво очерченный рот. Этому бы Айболиту в кино сниматься. «Пациент скорее жив, чем мертв», – горько усмехнулась я про себя, радуясь своей реакции на мужчину. Хотя что мне до его красоты? Да и как работодатель он не состоялся.

– Мне неловко, но… – пробормотала я, глядя на его бейджик.

– Леон Берри, – перебил доктор. – Главврач и хозяин клиники. И я не хочу, чтобы вы погибли за её порогом.

Леон усадил меня на диван и принялся аккуратно стирать носовым платком слезы с моих щёк. Спрятав в карман почерневший от туши платок, доктор достал из шкафчика флакон с пёстрой этикеткой, вытряхнул из него таблетку, растворил её в воде и протянул мне стакан. Я морщилась, но допила кислятину до дна. В голове немного прояснилось и на сердце стало легче. Чудо, а не лекарство!

– Вот вы говорите, приехали в Америку и горите желанием работать ветеринарным врачом. Ну, допустим. И что, вас не взяли ни в одну клинику? По вам не скажешь, что дверь моего заведения первая, в которую вы стучитесь.

– Не стану вас обманывать. Не взяли.

– Я знаю все клиники Лос-Анджелеса. Где вы были еще?

Я промолчала.

– Честность – ваше второе имя?

– Скорее третье. Второе – наивность.

– Она вам к лицу. С вашей русалочьей внешностью можно замахнуться и на что-нибудь поинтереснее в городе грез. Девушки сюда едут в надежде сорвать джекпот на кастинге. Готовы перед первым встречным режиссером расстелиться, чтобы засветиться хотя бы в крошечном эпизоде. Соблазняют напропалую, кого надо и не надо.

Леон с таким пренебрежением выплюнул все это, что мне стало не по себе.

– А я-то дурочка к ветеринару пришла. Пойду искать режиссера! – Я бы с удовольствием свернулась калачиком на этом диване и проспала день-другой. Но усилием воли пришлось подняться.

– Не хотел вас обидеть, Джил! – Леон откинулся на подушки и оценивающе цокал языком.

– У меня что, ценник на груди? – Я наклонилась за туфлями. – Не собираюсь я вас соблазнить! – Две пуговицы на рубашке предательски расстегнулись. В ушах зашумело и кровь прилила к щекам: "Не воткнуться бы головой в пол!"

– Эффектно! Но к ветеринарии опять же не имеет никакого отношения. – В глазах Леона запрыгали смешинки. – Так зачем же вы пришли ко мне?

В голове царил сумбур, я достигла пика глупости, как альпинист вершины Эвереста. Заученные монологи годились для просмотров в студии, но не для Мистера Практичность, взиравшего на меня как на диковинную зверушку. А не переиначить ли старую песенку на новый лад. Я застегнула пуговицы, одернула юбку и замерла, прижав туфли к груди.

– Ветеринария!.. Любите ли вы ветеринарию так, как я люблю ее, то есть всеми силами души вашей, со всем энтузиазмом, со всем исступлением, к которому только способна пылкая молодость, жадная и страстная… До знаний? Или, лучше сказать, можете ли вы не любить ветеринарии больше всего на свете, кроме блага и истины… если вы настоящий врач?