Леонид Резников - Хлопоты ходжи Насреддина

– Но как же мы без вас?

– Мне кажется, вы уже взрослые, и вполне обойдетесь без меня, – вскинул седые брови Насреддин.

– Я имел в виду не нас с Гульнорой, а всех людей. Ведь они только почувствовали вкус жизни. Вы подарили им свободу. Да, больше нет банды Мустафы (хотя, я думаю, что кое-кто и спасся), нет жадного бая Зарифа, нет проходимца муллы, нет скряги мираба, но они могут вернуться. А не они, так кто-нибудь другой обязательно попытается занять их место.

–Мне с вашей помощью удалось сделать главное – дать людям уверенность в том, что справедливость существует. Один человек тут бессилен. За свободу нужно бороться сообща, и когда люди поступают так, их не победить никому.

– Да, но кто-то должен вести их за собой!

– Вот ты и веди.

– Я? – Саид очумело уставился на ходжу, сидящего рядом на топчане с пиалой в руках.

– И не смотри на меня так, а лучше налей чаю, – ходжа протянул пиалу.

– Но я не смогу! – Саид поднял чайник и наполнил пиалу ходжи.

– Глупости! Ты все сможешь. Всего лишь нужно думать головой и действовать сообща, как я уже говорил.

– А если… если у меня не получится? Тогда все, чего вы добились, пойдет прахом. Неужели вам нисколько не жаль потраченных сил?

– Саид, нужно верить в себя. И в людей.

– Вера – это одно. Но я не знаю, как подступиться к прохвостам. У меня нет вашей хватки.

– Ищи их слабости, играй на них.

– Слабости?

– Ну, конечно! Это вовсе не сложно. Нужно всего лишь быть наблюдательным, уметь слышать и видеть то, что другие просто не замечают.

– Вам легко говорить, – вздохнул Саид. – У вас-то есть дар видеть и слышать.

– Не говори глупостей. Это никакой не дар, а умение, которое можно и нужно развивать, – устало произнес Насреддин. Он не мог придумать, как развеять пустые сомнения Саида и придать тому уверенности в себе. – Вот, к примеру, возьмем Нури.

– Возьмем! – с готовностью отозвался Саид, делая серьезное лицо.

– Какие ты заметил у него слабости?

– Слабости? – задумался Саид, задрав голову и почесав за ухом. – Он обожает деньги!

– Ну, эта слабость присуща многим. Еще?

– Не знаю… Он любит играть в кости, и очень злится, когда проигрывает, но остановиться уже не может.

– Еще?

– Я не знаю, ходжа! Не мучьте меня, прошу вас – это выше моего понимания.

– И все же. Ты много раз замечал главную слабость Нури, но никогда не заострял на ней внимания. Просто ты многим вещам не придаешь большого значения, а в нашем деле нередко бывают важны едва заметные мелочи.

– Я наблюдал ее много раз? – переспросил Саид.

– Уверяю тебя, это так, – ходжа отхлебнул из пиалы, поставил ее и оторвал небольшой кусок от свежей лепешки, испеченной руками Гульноры. – Твоя жена хорошая хозяйка. Ее лепешки вкусны и прямо тают во рту.

Гульнора, отвернув лицо, зарделась от похвалы. Но Саид, казалось, не слышал сказанного ходжой. Его лоб испещрили морщины, выдававшие внутренне напряжение молодого человека.

– Еще он обожает возиться со скотиной, – вдруг воскликнул он. – Я прав? Хотя оно и странно при его положении.

– Прав, но не совсем. Нури действительно имеет к этому склонность, но он питает теплые чувства вовсе не ко всей скотине…

– А к баранам! – закончил Саид с победным видом.

– Вот видишь, я оказался прав: ты знал, что он питает слабость к баранам, но не придавал ей большого значения, и потому считал неважной.

– Но разве так важно, что наш сборщик налогов обожает баранов?

– Конечно! Зная склонности человека и его тягу к чему-либо, можно запросто его обыграть и даже оставить в дураках.

– Докажите!

– Саид, я думал, это сделаешь ты.

– Но как?

– На глупца обычно достаточно простоты.

– Нури вовсе не глупец.

– Когда дело касается страстных влечений, человек становится сущим глупцом. Думай.

– Думай, думай, – ворчливо отозвался Саид. – Вот вечно вы так!

– Не ворчи, а лучше шевели мозгами.

– Да шевелю я, шевелю, – нахмурился Саид, подперев щеку ладонью.

– Ну как? – подождав немного, спросил Насреддин.

– Ничего не выходит. Видно, мне не дано.

– Тогда давай будем думать вместе.

– Хорошо, но все равно это пустое.

– Мы знаем, – начал размышлять вслух ходжа, проигнорировав замечание друга, – что Нури обожает баранов.

– Знаем.

– Он тратит на них все свое время, так?

– Так.

– Он их разве что не целует в рога, а так не отходит ни на шаг: гладит их упругую, колечками, шерсть, треплет за морды, кормит едва ли не с рук. В общем, творящееся с ним сродни помешательству.