Лион Измайлов - Засланцы

А что? Выдавал бы себя за знаменитого актёра, ходил бы бесплатно в кино, брал бы билеты куда угодно без очереди. Или, допустим, знакомился с красивыми девушками на улице, а затем благодаря своей популярности пользовался бы у них успехом, не говоря уже о более крупных выгодах.

Но ничего этого Володя делать не мог по причине своей честности, порядочности, скромности и других качеств, казалось бы устаревавших в наш быстротекущий, бурный и эгоистический век. Но это только казалось. Потому что, как узнал В. Синичкин, изучая биографию своего двойника, сам Л. Куравлёв, по отзывам современников, тоже был наделён этими качествами и свою популярность в корыстных целях не использовал. Это в какой-то степени примиряло В. Синичкина с Л. Куравлёвым, но не полностью, потому что популярность этого артиста росла, а вместе с нею росли и неприятности В. Синичкина. То есть ему, Синичкину, просто уже не давали прохода на улице. Люди хлопали его по плечам, заговаривали, обсуждали с ним сильные и слабые стороны сыгранных им ролей, приглашали выпить, обижались, когда он отказывался, и даже иной раз обижали его самого, говоря такие слова, как «зазнался», «от народа отрываешься» или «смотри, Ленька, дофикстулишься».

А вскоре дошло дело до того, что не только незнакомые, но и хорошо знакомые люди стали называть его просто Куравлёвым. Так и говорили на работе: «У Куравлёва спроси». Или, допустим, говорят, говорят да вдруг и выскажутся: «А Куравлю всё одно, что в лоб, что по лбу». Или клиентки Синичкина, перезваниваясь между собой, говорили: «Встретимся у Куравля в три часа дня».

Вы, конечно, уже догадались, кем работает наш многострадальный В. Синичкин. Работает он и по сей день дамским парикмахером. При этой хитроумной и близкой к человеческим слабостям профессии остаётся он вполне приличным человеком. Никаких чаевых не берет, то есть, конечно, в его ящике полно всяких шоколадок, сигарет, зажигалок, брелков и прочей дряни, от которой «отвертеться невозможно», но Синичкину это всё ни к чему, ибо он не курит, шоколад не ест, брелок ему подарила мама, так что другого ему и не надо. А всю эту ерунду Синичкин опять раздаривает своим клиенткам, так что получается у него в ящике вроде бы обменный фонд. Вот и выходит, что он, Синичкин, ещё и не жадный. То есть какой-то идеализированный Синичкин.

Такой человек обязательно должен иметь какой-то крупный недостаток. И этот недостаток у Синичкина есть: он, Синичкин, очень любит работать. Он так делает причёски, будто последний раз в жизни. Естественно, человек с такими данными должен быть несчастным. Так и есть. От него, от Синичкина, сбежала жена. Не то чтобы ушла или уехала – нет, именно сбежала. И заметьте, по какой-то смехотворной причине – от ревности. Кого она ревновала? Синичкина. Человека, который не то что женщину, муху пальцем не тронет. Но не забывайте, кем работает Синичкин. Он работает дамским парикмахером – это раз. Второе – он похож на знаменитого артиста. И третье – он не так уж плох, этот Синичкин.

Всё это, вместе взятое, вполне может довести до крайности ревнивую женщину. И если бы он, Синичкин, действительно с кем-нибудь интрижку завёл, жена бы узнала и клялась, что простит ему. Только бы узнать. Нет, ни на чём она его подловить не могла. Он ни с кем из своих клиенток не встречался. Это её и доконало.

Однако не будем отклоняться от темы. Был, получается, наш Синичкин несчастен и угнетён, с одной стороны, побегом жены, а с другой стороны, своей схожестью с артистом Куравлёвым. Иногда даже думалось ему, что это предел, что нет на земле другого такого несчастного человека. Однако убедился вскоре, что это не так.

Однажды был он в Доме литераторов, куда пришёл по одному из билетов, присылаемых ему регулярно женой одного известного писателя. Сам писатель на разные мероприятия не ходил, а жену пропускали и так, без билетов.

Сидел Синичкин в кафе, ожидая начала вечера, как вдруг кинулся к нему человек и закричал:

– Валька, Валька! – Увидев недоуменный взгляд, запричитал человек ещё громче: – Ты что, придурок, не узнаёшь меня?

– Я не Валька, – обиженно сказал Синичкин, – я Владимир.

– Да брось ты, Вальк, хватит выёживаться, тебя только с Куравлёвым спутать можно.

И тут понял Синичкин, что не один он такой – есть и другие люди, похожие на Л. Куравлёва. И есть люди, похожие на Смоктуновского, на Магомаева, на Лещенко. И среди них есть те, которые прекрасно себя чувствуют, а есть и другие, такие, как Синичкин. Так что дело не в похожести, а в характере. Это его несколько успокоило. И таким вот, уже привыкшим к своим недостаткам, он, Владимир Синичкин, и явился на Курский вокзал в сопровождении своей мамы с целью сесть в поезд и приехать на юг в дом отдыха.