Лион Измайлов - Засланцы

От автора:

Я встретился с героем этого повествования в аэропорту. Он мне напомнил, что в детстве мы вместе с ним жили в Ростокине и даже учились в одной школе. Потом не виделись и вот встретились.

Он сказал, что издали всегда наблюдал за моими успехами. Сейчас уезжает надолго за границу, и попросил меня посмотреть его рукопись. И если понравится, напечатать. Но под моей фамилией. А его имени нигде не называть.

Вот я и не называю.

Это было давно, когда артист Л. Куравлёв был молодым. И Володя Синичкин тоже. Так уж получилось, что к тридцати годам Володя Синичкин стал очень похож на популярного артиста кино Леонида Куравлёва. То есть похож он был и раньше, но к тридцати годам стал очень похож. И с этим были связаны все несчастья Володи Синичкина.

Раньше, когда Володя только стал походить на популярного актера, это ему нравилось, и артист Леонид Куравлёв Володе нравился. Володя даже специально ходил на фильмы с участием Куравлёва и гордился, что человек, похожий на него, Володю, так хорошо делает своё дело. Володе вообще нравились люди, которые хорошо делают своё дело. Возможно, потому, что Володя сам делал своё дело хорошо или даже отлично.

Так вот, нравился ему Куравлёв вначале. Случалось даже, что после сеанса люди подходили к Володе, просили у него автограф, как у Куравлёва, и Володя подробно объяснял, что он не киноартист, а если люди не верили и продолжали настаивать, он вынимал паспорт и показывал фамилию – Синичкин. Конечно, можно было не объяснять долго, а просто расписаться, и всё, но Володя этого делать не хотел, так как был от природы человеком скромным. Так у него получилось. Может, это у него было наследственное, может, приобретённое в процессе воспитания, а может, вообще какое-нибудь космическое, но вот был он скромным и потому долго объяснял, что он не Куравлёв.

Большинство людей, увидев в паспорте фамилию «Синичкин», верили и отходили навсегда, но часть любителей автографов настаивала на том, что Синичкин и есть Куравлёв, только специально, чтобы не приставали, взял себе псевдоним Синичкин, который и прописал в паспорте. И в связи с этим объяснением любители требовали, чтобы Куравлёв, то есть Синичкин, всё равно непременно поставил свой автограф на открытке.

Синичкину, честно говоря, хотелось в эти моменты поставить автографы на физиономиях этих людей, но так уж получилось, что он, Синичкин, был не только скромный, но и добрый. И бить человека по лицу не мог с детства. То есть сил-то у него хватало, но совесть не позволяла ему этого делать. Но позволяла ставить свою фамилию на клочках бумаги, открытках с цветочками и фотографиях. Он ведь ставил свою подпись, потому-то совесть его ни в чём не упрекала.

Иногда он думал: зачем нужны этим людям автографы? Что за польза от них, что за удовольствие? Может быть, эти люди потом показывают подпись Куравлёва своим друзьям и говорят: «Вот я со знаменитым артистом разговаривал, руку ему жал». Ну и что, разговаривал, руку жал? Что от этого произошло? Разве лучше стал человек от рукопожатия, а может, клочок бумаги с несколькими буквами даёт какие-то привилегии?

Нет, вероятнее всего, автограф даёт теплоту воспоминания о разговоре с человеком, которого все любят.

Предполагал ещё Володя, что могут быть коллекционеры. У тех свои странности. Они могут собирать спичечные коробки или даже трамвайные билетики. Эта особенность если не связана с обогащением, то обязательно связана с чувством превосходства – у меня есть то, чего нет у других.

А иногда у Володи вдруг всплывала иная мысль: вот подписывается он «В. Синичкин», а человек, получивший автограф, сверху дописывает: «Я должен предъявителю сего 500 рублей», – и число и точная подпись. При этой мысли Синичкина обдавала горячая волна ужаса. Потому что сумма эта – пятьсот рублей – была для Синичкина большой, хотя по его работе она таковой казаться ему и не должна была бы. Но дело в том, что Володя Синичкин был ещё человеком стеснительным, и работа его, считающаяся непыльной и доходной, больших доходов ему не приносила. А всё потому, что Володя взятки брать стеснялся. Вот такой он был странный человек. Другой бы уже на собственной машине ездил, а он в отпуск на поезде собрался.

В принципе, с этого и начинать надо было. Но хотелось как-то побольше рассказать о характере Володи – вот я с этого и начал, потому что потом возможности может не быть. И самое главное – хотелось как следует сказать о похожести В. Синичкина на Л. Куравлёва. И о том, что ничего хорошего эта похожесть В. Синичкину не приносила и в будущем не предвещала. То есть, будь он другим человеком, он бы под это дело такое мог подкрутить!