Лион Измайлов - Засланцы

Но это я отклонился.

Главное, что предсказание стало сбываться. Из-за болезни я потерял год в техникуме, где я тогда учился.

Учился я хорошо. Можно даже сказать, отлично. То есть был отличником как в школе, так и в техникуме.

Ещё один немаловажный момент – гадалка сказала:

– Тебя многие будут обижать. Запомни их всех, потом, после тридцати лет, рассчитаешься.

Я стал запоминать. До гадания мне это в голову не приходило. А теперь стал запоминать.

В техникуме у меня был один обидчик, преподаватель математики Анатолий Алексеевич Петров. Он меня почему-то ненавидел. Я его раздражал. Одних негры раздражают, других – евреи, а Анатолия Алексеевича – я.

При всей группе он делал мне замечания, занижал оценки, хотя, повторяю, я был отличником.

Я рос маленьким, конопатым, не шибко красивым мальчиком. Но, видно, был честолюбив и хотел быть лучше других. Поэтому я учился лучше всех в группе. Просиживал многие часы над домашними заданиями. Память была хорошая, и соображал, видно, неплохо. Вот и отличался.

А этот Анатолий Алексеевич всё время меня унижал.

Однажды он сказал:

– Кто первым решит эту задачу, тому поставлю сразу две пятёрки.

Я решил задачу быстрее всех.

Он долго кряхтел над моей тетрадкой, но всё-таки сказал:

– Да, решил правильно, – но отметку в журнал почему-то ставить не спешил.

Я сказал:

– Вы обещали поставить две пятёрки.

Он разозлился, сказал всему классу:

– Неужели никто из вас не мог решить эту задачу быстрее этого, этого… – Он не мог подобрать нужного слова, а то, что было на языке, не решился произнести.

Класс загудел. Все были возмущены его гнусностью.

Я сделал паузу, и он поставил в журнал одну пятёрку.

Я не унимался:

– Вы обещали поставить две пятёрки.

– Не положено, – буркнул преподаватель.

Через некоторое время он мне отомстил. Поставил за контрольную двойку. Это было настолько несправедливо, что я пожаловался нашему классному руководителю. Тот с контрольной пошёл к завучу.

Пришлось Петрову исправлять двойку на тройку.

Решено почти всё было правильно, но больше тройки он не захотел ставить категорически.

Мне, отличнику, получить тройку было стыдно, но ничего сделать я не мог.

Через некоторое время Анатолий Алексеевич куда-то испарился, и я как был отличником, так и остался, но веру мою в то, что все люди хорошие, он сильно поколебал. Я его запомнил и не забываю.

После техникума я работал на заводе и в то же время учился в вечернем институте.

А кроме того, я ещё встречался с девушками. Скорее, это было основное мое и любимейшее занятие.

Я влюбился в одно жуткое создание.

Теперь-то я понимаю, что девушку нельзя было назвать красавицей, но тогда я жить без неё не мог и считал самой красивой. Жила она в Люберцах. Не знаю, что я в ней нашёл. Вернее, конечно, знаю. Она была сильно сексуальной и многоопытной. И на меня, сплошного отличника, который до этого боялся подойти познакомиться, вдруг на меня обрушилась эта лавина новой сексуальной жизни.

А ей-то что было нужно от меня? Ума не приложу. Может, никого лучше рядом в то время не оказалось. Мы с ней скитались по друзьям. Оставались ночевать где попало, даже на полу на каком-нибудь матрасе.

Я трёх дней прожить без неё не мог. Тянуло к ней постоянно.

Месяца через три она оказалась беременной. Явно не от меня. Но я-то этого не знал. Поехал к ней в больницу. Хорош был – Ромео.

Моя Джульетта и в дальнейшем не отличалась постоянством. Сначала я ничего не понимал, но, когда прозрел, вступил с ней в неравную схватку, поскольку расстаться сил не было.

Были болезненные отношения с жуткой ревностью, изменами, скандалами. Но расстаться никак не могли.

Однажды мы с ней поехали отдыхать в Карпаты. В поезде она строила глазки какому-то офицерику.

Я сильно переживал. В Ужгороде мы с ней поселились в каком-то доме и тут же поругались. Она пропала. Я сходил с ума.

Вышёл из дома, я вижу, она идет в сопровождении двоих кавалеров и все трое навеселе. Она не ожидала меня увидеть, кинулась ко мне, но я отвернулся и пошёл в дом.

Она бросила кавалеров и кинулась за мной. После бурного выяснения отношений мы упали на кровать. Но обида запомнилась. Мне же сказали запоминать, вот я и запоминал.

Уже в Москве я узнал, что параллельно со мной существуют ещё два её любовника. Может, сильно хотела замуж, а может… дальше не продолжаю.

Мы расстались. Месяца через три она всё же позвонила мне, попросилась в гости. Я не смог отказать. Она приехала в новой шубе чудовищного цвета. Сняла шубу в прихожей и вошла в мою комнату. Вошла и увидела в постели девушку Галю. Галя укрылась одеялом до самых глаз. Но глаза – чёрные, горящие глаза нагло смотрели на Клару.