— Штоха, — спокойно сказал Теплый.
— Кирдык, — машинально перевел Моченый.
— Папа, он с него шкуру содра-ал! — захлебываясь собственным истеричным шепотом, взвыл Гнида. — С живого-о!
Авторитеты дружно отступили назад, начиная трястись крупной дрожью. Такого беспредела даже им видеть не доводилось.
Глава 23
Кто сказал «покойник»?
Попав в арестанты, Тереза Марковна робко присела на краешек кровати. Наручники неприятно холодили кожу и натирали запястья. В голове все настойчивее тикали часы, заглушая обличающий голос Холодова и приближая час Контакта. Тереза Марковна вдруг вспомнила, для чего она приехала в этот дом, населенный странными людьми, и резко вскочила. Как руководитель научной экспедиции, она обязана была закончить начатое. То есть — дорисовать Степану подлинное человеческое обличье и подготовиться к судьбоносной встрече с внеземным разумом.
Тереза Марковна стремительно подошла к окну, мысленно посылая отчаянные призывные импульсы братьям по разуму. Далекие звезды многозначительно сплетались в созвездия. Где-то там галактическое сообщество влачило жалкое существование, не подозревая о скором присоединении к нему очень перспективной планеты. Но ничего! Межпланетным связям еще предстоял выход на новый энергетический уровень. Скоро, очень скоро Земля должна была занять достойное место среди гигантов вселенской цивилизации. И все благодаря научной экспедиции под ее самоотверженным руководством…
Вдруг из черной звездной пустоты, прямо перед лицом Терезы Марковны, материализовалась красная от натуги жуткая, небритая морда с выпученными глазами. Смена панорамы оказалась настолько неожиданной, что у самоотверженной руководительницы экспедиции подкосились ноги. Она отпрыгнула от окна и жалобно ойкнула. Такого с ней не случалось уже двадцать три года. С тех пор, как хулиган и троечник Хворостов откусил клюв чучелу пингвина. Мимолетный испуг на секунду овладел ранимой и тонкой душой женщины. Красная рожа невнятно замычала и протиснулась в узкий проем форточки. Тереза Марковна отступила к стене, не сводя глаз с небритого злоумышленника, и, не задумываясь, закричала:
— Степа-ан!!!
Шнифт, ползущий сквозь одну из лучших форточек в своей жизни, замер, лихорадочно цепляясь за идеально ровные края немецкого стеклопакета. Звуковая волна чуть не вынесла его наружу, но старый зек удержался. Одной рукой он схватился за сердце, а крепкие ногти второй вонзились в оконную раму.
— Урою, кастрюля коцаная! — просипел Шнифт, стремительно синея.
Его худосочное тело задергалось в предынфарктном состоянии, инстинктивно продолжая протискиваться в комнату. Он лез на помощь корешам и остановиться не мог «по понятиям». Тереза Марковна вжалась в стену и снова закричала:
— Сте-епа-ан!!!
Шнифт судорожно дернулся и захрипел, теряя сознание. Мертвенная синева залила его физиономию. Сердечный приступ чуть не заклинил старого форточника на полдороге. Тереза Марковна немного сползла вниз по стенке и испустила еще один отчаянный призыв о помощи:
— Сте-е-епа-а-ан!
Особняк завибрировал, входя в резонанс с мощной звуковой волной. Крик пронзил стены и двери, преодолев все преграды. Он лавиной накрыл гостиную, заставив зазвенеть бутылки в баре. Уголовники замерли, пряча головы в воротники пальто. Теплый удивленно обернулся. И туг произошло невероятное. Тело, валяющееся без малейших признаков жизни в кроваво-красной луже, зашевелилось! С чавкающим звуком оно приподнялось. Сизые кишки втянулись в брюшную полость, дернулись багровые мышцы спины, и череп чуть повернулся в сторону. Каким-то чудом сохранившееся на нем ухо ожило, подрагивая в поисках источника звука. Конечности трупа, вроде бы принадлежащего прокурору, внезапно сократились. Тело начало медленно подниматься. Моченый открыл беззубый рот и замычал что-то маловразумительное, но очень похожее на молитву. Гнида осел прямо возле столика, стремительно бледнея. Матерые авторитеты в отчаянии уставились на Теплого, будто умоляя решительно прекратить неуместные воскрешения. Тело перестало изображать из себя оживающий труп и одним движением встало на ноги. Оно потрясло черепом, демонстрируя темно-серый мозг под отсутствующей лобной костью, и вдруг членораздельно произнесло:
— Шнель, шнель!
— Ни хрена себе! — прошептал Гнида. — Он чё, живой, что ли?
Моченый перестал молиться и злобно прошамкал:
— Ш-ша рашберемша!
Читать дальше