Николай Исаев - Юмористические рассказы

Еще хорошо то, что под луной на скамейке трудно найти какое-нибудь общественно полезное занятие и практически ничего не остается другого, как только говорить о своей небывалой любви.

О своей небывалой любви надо говорить удивительно долго и нудно, как о чем-то совершенно неотвратимом и бесконечном. Если вы просто скажете: «Я люблю вас, Тоня! Станьте моей женой». И все — вас могут не так понять. Тоня действительно выйдет за вас замуж, но полного и ясного представления о силе и масштабах вашего чувства у нее не будет.

Поэтому говорить о своей небывалой любви надо очень долго, нудно, а главное бестолково, потому что вам не до логики и популярности изложения при таком накале страстей… Любой ценой надо добиться, чтобы у вашей собеседницы возникло ощущение езды по очень плохой избитой дороге и совершенно не в ту степь. Именно от ощущения того, что от вас никуда не деться и ничего хорошего ждать уже не приходится, возникает серьезная мысль о браке, об организации семьи, где мужа видишь довольно редко.

Второй совет. Объясниться в любви надо в метро. При переходе с кольцевой линии на радиальную. Что в этом особенно хорошего? Особенно хорошо в этом то, что не до вас! Все вокруг толкутся, говорят. И вы говорите. Вы спрашиваете: «Тоня, так да?!» Тоня отвечает: «Что у вас за привычка задавать дурацкие вопросы! Конечно — да! Раз у станции один вестибюль».

И вот вы уже жених.

Третий совет. Объясняться в любви надо на работе. Поставить свой стол напротив ее стола и через каждые пять минут спрашивать:

— Тоня, да или нет?!

— Нет! Степан Сергеевич, я же вам все объяснила подробнейшим образом!

— Тоня… Давайте сделаем эту глупость вместе!

— Я удивляюсь, до какой степени… Как вам самому не надоест!

— Тоня!

— Просто хулиганство какое-то! Где охрана труда?!

— Тоня, я вас любил, любовь еще быть может…

— Никаких вариантов, Степан Сергеич!

— Тоня! На холмах Грузии лежит ночная мгла…

— Вы все только обещаете!

24 медовых дня вы проводите в теснинах Дарьяла.

Четвертый совет. Объясняться в любви надо по телефону.

— Ты чего вечером делаешь?

— Ничего не делаю!

— Это судьба. И я ничего!

Маленькое заключение: полезные советы украшают нашу жизнь, наполняя ее трудностями, которые надо преодолевать в борьбе, а ведь именно в борьбе ее главная прелесть.

В метро у телефонов-автоматов стояла очередь. Я ждал, когда кончит свой разговор дядька в романовском полушубке.

— Ты думаешь, мне ему позвонить? А ты не можешь? Думаешь, мне лучше? Давай я позвоню. А вдруг он скажет, что ты сам ему не позвонил? Не скажет? Ну смотри. Какой у него телефон? Сейчас запишу!

Дядька стал шарить по карманам полушубка.

— Слушай, у меня ручки нет! Давай я запомню. 33-68. Что? 33 вообще легко запоминается. Кто сказал? Ты говоришь. Ты много чего говоришь, если все слушать. Ну и что? Сестра твоя с 33-го года? Катя, что ли? Марья… Она ж тебе не родная. Что значит, ну и что, что двоюродная?! Ты сам, Василий, прикинь спокойно. Мне легче запомнить, с какого года твоя родная сестра Катя или двоюродная. Притом Катерину я хоть видел два раза. Девочкой еще. На свадьбе твоей раз. Ну и что, что девочкой еще была. Я ж тебе сам говорил, что девочкой видел! Проехали уже давно девочку. На свадьбе, значит. И помнишь, я еще тебе тогда сказал, что за Зинаидой ты не пропадешь?! Это-то ты хоть помнишь? Или уже ничего голова не держит. Что? Держит?! Ну, слава богу. Второй раз ты мне карточку их выпускную школьную показывал. Какую? Какую? С Катериной. А за двоюродку твою, Марью, я боюсь. И ты боишься? А ты-то что боишься? Она баба еще молодая, свободная, ее дело. Я-то боюсь за нее, как бы мне ее год рождения не забыть. Что? 33 вообще легко запоминается. Ну ладно, запомнил. Дальше как? 68?! Ну, это ты вообще зря сказал. Нет, я же себя знаю. Это мне никак не удержать. Это ни на что не похоже! Что я делал в 68-м году? А ты не знаешь? Работал я в 68-м году. А ты что делал? И не думал я намекать! Кто старое вспомянет — тому глаз вон. Слушай, а кто чемпионил по футболу в 68-м? Киевляне? А не «Спартак»? Киевляне меня запутают. Они и в 67-м и в 75-м были. Трудно мне с ними будет! А Марья в 68-м году что делала? Не знаешь? А Катерина? Развелась?! Что ты молчишь?! Уже есть зацепочка. Стало быть, Марья с 33-го года, Катерина в 68-м развелась. Развелась Катерина в 68-м году. Опять сошлись?! Нет, так дело не пойдет! Хорошо живут теперь? Я на это тебе так скажу: в тихом омуте черти водятся! Я вот что лучше запомню. У меня на даче в 68-м году огурцы не завязались. Как? Как? Вообще никак. Заморозки накрыли.