Array Коллектив авторов - Морские досуги №4

Боцман, поняв состояние стивидора, был доволен:

— Это уже другой разговор.

Борт приближался третий раз, когда стивидор закричал во весь голос:

— Я тебе дам все, что ты хочешь, только больше не надо экспериментов. Боцман мирно согласился:

— Понял.

Он быстренько взялся за рукоятки контролеров, и третьего удара уже не последовало. Строп плавно опустился на палубу баржи, где грузчики принялись разгружать его.

После этого инцидента в течение выгрузки больше ни одна бутылка, ни один ящик не были разбиты или повреждены. Народ был доволен, что боцман так проучил стивидора.

Но утром, за завтраком, получилась непонятная история.

На завтраке в кают-компании на столе стоял большой белый чайник, заварник с заваркой и хлеб для бутербродов. Каши сегодня не было. На большой тарелке посередине стола была навалена накромсанная колбаса с огромными кусками хлеба.

Обычно Малов завтракал вместе с третьим помощником. Им обоим надо было заступать на вахту с восьми утра. Поэтому они всегда дружно усаживались за стол, перекидываясь впечатлениями после прошедшей ночи. По привычке Малов взял чайник, чтобы налить себе в стакан кипятка. Но чайник почему-то оказался холодным. Тыльной стороной ладони он потрогал заварник — тот тоже был холодным. Ничего не понимая, Малов с третьим переглянулись непонимающими взглядами.

— Оля! — чуть ли не в один голос позвали они буфетчицу, — Почему чай холодный?

Оля — звезда нашей кают-компании, видя наше замешательство, подбодрила нас:

— А вы пейте, пейте. Не стесняйтесь. За всё уплочено. Боцман нам всем сегодня сделал подарок.

Язык у Оли что-то как-то подозрительно заплетаться, глаза были враздрай, и было непонятно её приподнятое настроение:

— Что наливать-то? Чай холодный, — третий помощник уже стал в серьез возмущаться.

— А ты лей, лей. Потом разберётесь, где что холодное, а где горячее, — показывала рукой Ольга, как надо наливать «чай».

Ничего не понимая, Малов открыл крышку чайника и понюхал его содержимое. Чайник оказался полным водки.

Как потом выяснилось, это боцман дал Оле водку, и она набрала ее в чайник, а в заварник налила египетский ликер «Абу-Симбел».

Теперь, чтобы позавтракать, надо было просто налить немного заварки, то есть «Абу-Симбела», разбавить его водочкой, быстренько выпить, и закусить бутербродом.

Ко всему прочему Оля появилась с большущей миской красной икры. Это уже в час ночи, подошел катер, и привез ведро икры. А сейчас этой икрой была наполнена целая эмалированная миска, которая была водружена в центре стола.

Что оставалось делать? Дедов не было, поэтому они по-честному выпили, закусили, чем бог послал и уже ни на какую работу не собирались идти. Какая на фиг работа? С утра принял сто грамм — считай, целый день свободен.

Правда, третьего помощника старпом всё равно вытребовал на мостик. Ему тоже хотелось отведать от щедрот стивидора.

Примерно то же самое повторилось и на второй день, и на третий. Тогда уже Иван Иванович вызвал всех механиков к себе в каюту. Он плотно прикрыл дверь и так залился матом, что такой амбициозной речи Малов не слышал ни до, ни после этого «собеседования».

Загулы прекратились, народ взялся за голову обеими руками и производил небольшие ремонтные работы с механизмами, чтобы судно хотя бы держалось на плаву.

К концу выгрузки рундук у Малова под кроватью был заполнен некоторым количеством бутылок, в том числе коньяком, вином и шампанским. Примерно так же было и у каждого члена экипажа.

Так как боцман больше ни одной бутылки не разбил, стивидоры эти потери как-то куда-то списали, что-то как-то сделали, что у них всё сошлось. Никого это уже не волновало, потому что после выгрузки судно снялись в рейс на Петропавловск.

В Петропавловске судно встало на рейде для продления документов, потому что как раз в это время эксплуатация судна заканчивалось. То есть все судовые документы к Новому году должны были закончиться, и поэтому в рейс надо было сняться до 25 декабря.

Подробности, как оформлялись эти дела, Малова, как четвертого механика не волновали, но все на судне чётко знали, что «Бородин» направляется в Японию на металлолом, и надо было дойти туда своим ходом.

Документы были продлены, и судно снялось в рейс 24 декабря в балласте. Продуктов было разрешено взять только на неделю.

При «крейсерском» ходе в десять узлов до Мурорана надо было идти почти неделю. Поэтому 1-2-го января планировалось прибытие в Японию, в порт Муроран.