Array Коллектив авторов - Морские досуги №4

Хорошо, что проход проливом шел после его вахты, и он смог полностью его просмотреть. А это было всего лишь четыре часа прохода.

Как ему потом с гордостью показывал второй помощник на карте, что судно ни на кабельтов не вышло из зоны разделения.

Циклон, из-за которого Иван Михайлович избрал такой курс, ушёл на север Охотского моря и бушевал где то в районе Магадана, а «Бородину» после его прохода досталась только небольшая бортовая океанская зыбь, которую он ощутил после выхода их пролива.

Хоть каютка была и маловата и приспособлена только для отдыха, но всё равно зыбь в ней было переносить нелегко.

Многими телами механиков, которые работали здесь до Малова, в матрасе была продавлена яма и поэтому, если правильно в неё уложиться, то можно был хоть как то спать. Надо было вытянуть вперед руки, упереться ими в спинку кровати, найти в яме матраса нижайшее место, упереться ногами в заднюю стенку кровати и как-то попробовать заснуть. А так как кровать была длиннее Малова, то приходилось снимать подушку с дивана и укладывать её в ноги и уже тогда продолжать, так называемый сон. Иногда крен достигал десяти градусов с периодом в пятнадцать секунд, но судно и при такой болтанке всё равно шло со своими десятью узлами.

А утром после такой ночи всё равно приходилось вставать, идти на завтрак и выходить на вахту.

На завтрак очень даже хотелось идти, потому что его накрывала несравненная Ольга, наблюдая за прелестями которой у всех присутствующих отвисали челюсти.

И вот после таких семи суток болтанки, судно пришло в Усть-Камчатск. Оно встало на рейде Усть-Камчатска и бросило там якорь. Стивидоров, которые сопровождали груз, сейчас можно было увидеть на палубе. А то во время перехода они больше предпочитали район туалета.

На каждый трюм их было по три человека и один главный, то есть семь человек дополнительно. Где они ютились, и как они ютились — Малов не знал, потому что у него была своя каюта, и туда он не собирался никого пускать.

На рейд приехали уже береговые стивидоры. Они осмотрели трюма и пожелали, чтобы команда их открывала.

Это сейчас трюм открывается с помощью ручки только одного гидравлического манипулятора, а на «Бородине» это была целая эпопея. Вначале надо было снять брезенты, потом настроить стрелы и с помощью их снимать деревянные рыбинсы. Боцман с матросами занимались этим открытием трюмов несколько часов. Когда трюма были открыты и береговые стивидоры убедились, что ящики с драгоценным пойлом целые, только тогда выгрузка бесценного груза была разрешена.

Боцман, спокойный мужик в возрасте, подошёл к главному стивидору и мирно предложил:

— Слышь, ты бы экипажу дал хоть ящичек, мы тут страдаем от того, что столько добра, а никто ничего даже не попробовал.

Но стивидор обозлился на боцмана из-за его наглости. Отвернулся от него со словами:

— Никаких ящиков! Все будет выгружено по правилам!

А что оставалось делать боцману? Он пожал плечами и пошёл на конроллеры лебёдок:

— Хорошо, по правилам — значит, по правилам, — бубнил он себе под нос. Портовые грузчики, которые спустились в трюм, нагрузили на сетку ящики с водкой, и скомандовали боцману поднимать. Боцман потихоньку осторожно стал принимать строп. Строп натянулся и приподнялся над комингсом трюма. С океана шла небольшая зыбь и под её воздействием судно немного покачивало.

Боцман немного подождал, чтобы судно выровнялось, но судно раскачивалось где-то на 5 градусов, то есть каждые 10–12 секунд был крен на борт — туда пять и обратно пять градусов.

Затем он стал медленно выводить строп с водкой за пределы борта, и остановил его над баржой. Но остановил строп он как-то неловко. Почти у самого борта. Потом чуть-чуть приспустил его, и во время очередного крена, борт судна ударил по стропу. Тут же из ящиков сразу полилась нектарная жидкость. Стивидор схватился за голову и начал орать во всю глотку: — Ты что делаешь, вредитель?! Зачем ты это делаешь?!

Боцман отпустил рукоятки контролеров лебедок, поднял руку к уху, и как будто ничего не слышит, тоже прокричал стивидору:

— Чё говоришь-то?

В это время пока он переспрашивал стивидора, борт судна ударил по стропу второй раз, и еще больше бутылок разбилось. Со стропа хлынула ещё большая струя нектарной жидкости на палубу баржи. Грузчики не растерялись. Под эти струи были подставлены каски. Так что и им кое-что перепало.

Видя такой беспредел, стивидор взмолился:

— Сколько хочешь?