Array Коллектив авторов - Морские досуги №3

Пошел Жеребчиков к себе в каюту, там он некоторое время смотрел то на аптечку, то на сейф. Но Коля плохо умел выбирать — это была его вечная проблема! Поэтому, он сначала накапал себе в рюмку корвалола, разбавил водой и хлопнул ее залпом. Затем открыл сейф, достал оттуда слегка початую бутылку «Самтреста» и лимон.

«Вот, зараза, если в него спички воткнуть — точь-в — точь канарейка будет!» — опять его посетили мрачные мысли. Налив себе рюмку до краев, отрезав острым водолазным ножом дольку лимона, он привычно наполнил еще одну посудину и предложил ее портрету Главкома на переборке. В одиночку пить — фи, полный моветон, господа офицеры! Заслуженный адмирал сделал вид, что не заметил щедрого жеста хозяина каюты и даже не вздрогнул. Зато у командира от запаха и вида коньяка и лимона, уже выделилась слюна вожделения.

— Ну, как хочешь! — пожал плечами Жеребчиков, салютовал флотоводцу изящной хрустальной рюмкой, искрившийся в свете лампы. Потом последовательно осушил обе посудины последовательно, не поморщившись. Чего там морщиться?

Потом, закусив аппетитным лимончиком в сахаре, разделся и плюхнулся в койку.

Что сработало — лекарство или коньяк, но заснул он сразу же — прямо как убитый, лишь только голова коснулась подушки. А ночью ему сквозь сон показалось, что по коридору мягко простучали кошачьи лапки и кто-то скребся в дверь и при этом знакомо мяукал.

Коля не считал себя сумасшедшим, поэтому следующим же днем обыскал корабль с пристрастием. Безрезультатно! Нет! Он, конечно, нашел у бойцов кучу изувеченной, под ДМБ-овый стиль, формы, две «ничьих» бутылки портвейна в одном из трюмов, в хитром укрытии у одного из шпангоутов. В мире все повторяется, но молодые оболтусы пока этого не знают! Нашел еще кое-чего, но ни кота, ни его следов не было! Значит — дело нечистое!

Он поделился тревогами с Нешевелиным, которого уважал как специалиста по людским проблемам — предварительно взяв с него слово о гробовом молчании.

— Бывает! — вопреки ожидания командира, поддержал его страхи замполит записной атеист-материалист: — Кошки — это вообще особые животные. Во многих культурах считается, что они якобы наблюдают за нами и потом ТАМ — офицер ткнул пальцем куда-то вверх, — кому-то что-то докладывают. А кто кота убьет — на того могут свалиться всякие несчастье и даже на его детей — соответственно, по мужской и женской линии… Поэтому, очень не здОрово это, и с котами лучше бы дружить…

Тут Жеребчиков вздрогнул, а вслух неуверенно сказал — больше самому себе, чем Нешевелину: — Ерунда все это, предрассудки и суеверие с ересью, вот!

— Ерунда! — охотно согласился с ним замполит: — только почему-то одну и ту же ерунду писали и древние египтяне, и китайцы, и дагоны… где-то в Африке. Темный народ был!

— Да, ерунда! — Дикари! — совсем уже неуверенно повторил Коля Жеребчиков с тоской в голосе.

Понятное дело, замполит не был суеверен — во всяком случае, до такой степени, но пошпынять командира было надо — тоже мне, великий безраздельный тиран отдельно взятого корабля! Пусть помучается! Да и про кота Шкипера он уже кое-что знал… только не говорил командиру — тоже возмущенный его жестоким поступком по отношению к корабельному тигру.

А через некоторое время все выяснилось — в тот недобрый вечер матросы, случайно оказавшиеся на палубе, моментально выловили Шкипера «экологическим сачком», отмыли в горячей воде с мылом и шампунем от нефтяной пленки, которой было полно у причалов, высушили, накормили мясом, отпоили теплым молоком и долго прятали от офицеров, скрывали своего любимца, люто обидевшись на командира.

И, наконец, они встретились — на таком, извините, «крейсере» не встретиться — просто невозможно! Коля обрадовано схватил кота и прижал к кителю, потащил к себе в каюту, на ходу приказал вестовым притащить туда кусочки свежего мяса с камбуза, сам налил коту его любимой сгущенки. Была у Шкипера, знаете ли, такая вот слабость-причуда!

Кот сделал вид, что забыл подлый поступок командира, Жеребчиков же всегда помнил об этом, и Шкипер теперь катался как сыр в масле. В смысле — всегда имел сгущенку, мясо и рыбу, от чего неприлично поправился и весил килограммов восемь, если не больше… Когда он ночью спрыгивал с полки, где имел обыкновение дремать пред ночной охотой — слышался громкий стук.

Совесть у Жеребчикова, все-таки, была, ныла, и ее надо было заткнуть! Кстати, с гибелью глупой птицы исчез и мотив для будущего скандала с женой. Хитрый котяра невольно избавил своего хозяина от необходимости выяснять с женой — кто, собственно, в доме хозяин?