Array Коллектив авторов - Морские досуги №3

Не получив согласия на свое предложение, командир шведской базы пригнал к месту аварии катерок с 20-миллиметровой пукалкой, поставил его на яшку позади нашей лодки, чуть поодаль установил щит-мишень, и шведы устроили показательные стрельбы. Чтобы убедить коварных русских: любая их попытка сняться с камней самостоятельно будет пресечена.

И пуляли несколько дней, пока наши дипломаты улаживали конфликт. Все это время наша «Линза» бродила вдоль кромки шведских тервод. И еще пара корабликов, уже боевых, правда. На всякий пожарный случай. Когда 613-ю стащили с негостеприимных шведских камушков и на буксире доставили в Лиепаю, начался разбор полетов, в ходе которого, ясное дело, досталось всем. Кроме двух особистов, которые не теряли времени даром, а фиксировали, что надо, на том самом, не нужном нам шведском берегу. Чекистов, поговаривают, поощрили.

«Шведский комсомолец» навсегда вошел в историю российского флота как уникальный случай флотского головотяпства. А шведы до сих пор ищут в своих терводах российские подводные лодки.

Зря стараетесь, ребята. Повторить такой финт дважды невозможно. Это все равно что сбросить типографский шрифт с пятого этажа, а потом бежать со всех ног — посмотреть, сложился ли он сам собой в «Илиаду».

Рискин Андрей Борисович

Родился в декабре 1956 года в Москве. В 1973 году поступил на артиллерийский факультет Калининградского высшего военно-морского училища. Служил на сторожевом корабле «Туман» в Лиепае, потом на морском тральщике «Марсовый» в Риге, потом на малом разведывательном корабле «Линза» в Балтийске и, наконец, на тральщике «Дмитрий Лысов» опять же в Риге. Семь лет на «железе». Плюс минно-торпедный склад в Риге. И лишь через 11 лет офицерской службы с нежно любимым личным составом удалось стать военным журналистом. То есть перейти на службу в газету «Страж Балтики». Заочное закончил отделение факультета журналистики Латвийского государственного университета. С 1999 года работает в «Независимой газеты» г. Москва.

https://www.litres.ru/andrey-riskin/

Что касаемо высокого начальства, то бог им судья. С тех и спрос другой, а чаще как бы сведённый до минимума. Это с нашей точки зрения. Ведь по логике военных, чем меньше начальства над головой, и, что не менее важно, — чем они дальше, тем служба слаще. У Миши пока этот этап службы маячил в необозримой дали. Нечто вроде лёгкой дымки на горизонте, едва обозначающей незримый, но почти осязаемо представляемый БЕЛОСНЕЖНЫЙ ЛАЙНЕР. Ах, как хотелось шагнуть пусть лишь на ТРАП этого корабля! Но начало, пусть зыбкое и нещадно попираемое от очередной штабной проверки к последующей с «оргвыводами», было положено. Ему уже более года, как присвоили ОЧЕРЕДНОЕ офицерское звание «старший лейтенант»!

Нет, конечно, отдельная каюта на одну персону, коей он себя считал, Михаилу пока не светила. Но волею случая в дальний поход ему так и не подселили положенного по корабельному расписанию младшего офицера. Поэтому по «квартирным» условиям наш «старлей» вполне мог ощущать себя как минимум, капитаном 3 ранга. Так размышлять ему вполне позволяли закрытые на ключ двери почти ПЕРСОНАЛЬНОЙ каюты.

По упомянутому выше расписанию в его жилище полагался ПРИБОРЩИК. Среди матросов, не имеющих «лык», то есть старшинских званий, но служивших не первый год, такой объект приборки был приемлем. Это считалось «клёво» и «саково». То есть вполне можно в отсутствии офицера вздремнуть, почитать книжку, а затем запросто имитировать влажную приборку.

Конечно же, Миша знал о «слабостях» матроса 2-го года службы по имени Митя. Так звала его в детстве бабушка, хотя в списке на вечерней поверке его именовали Дмитрий. И смотрел на происки Мити сквозь пальцы. Пускай себе, думал молодой офицер, зато у меня есть ПЕРСОНАЛЬНЫЙ приборщик! Не то что в училище! Тем и тешился.

Хотя время от времени «позволял себе усугубить со товарищи». Митя, как бы «не замечая» последствий «неуставных» контактов, и оперативно приводил каюту в образцовый порядок. Он даже достал где-то портреты Президента и Главкома ВМФ, что было безусловным дефицитом. И на этом поприще Мишу ставили в пример его товарищам по службе. Он в свою очередь пестовал матроса, подписывая ему увольнительные на берег. Но это в базе.

Спирт же командиры групп, коим был старший лейтенант, выдавали в походах их начальники «для профилактических работ». И называли сию жидкость «расходным материалом». Даже команда была такая: