Валерий Смирнов - Смирнов В. - ...Таки да!

Что делать, все меняется со временем. Кстати, именно со временем прадед понял - выгодному ремеслу приходит конец. И он вполне может обойтись без того, чтобы еще раз успокоить нервы в тюрьме или даже украсить собой рею судна с несдержанным капитаном. Поэтому Роберт списался по собственному желанию и состоянию здоровья, так же уверенно и честно, как сегодняшние министры.

Сошел на берег и довольно быстро спустил свои сбережения, потому что не подозревал о возможности срочных трехпроцентных вкладов. Спасти от скуки и нищеты могла только женитьба. К чести прадеда, он не искал богатой невесты, которых в Одессе всегда было, как идиотов на руководящих должностях. Главное и единственное требование Роберта - прекрасная внешность будущей избранницы сердца. Пусть даже ее приданое не больше моей пенсии, дай Бог нашему правительству жить на такие деньги и ни в чем себе не отказывать.

После того, как мечта прадеда осуществилась, он уехал с молодой супругой в свадебное путешествие. Тогда впервые в жизни он официально заплатил двадцать рублей за заграничные паспорта, получив их вместе с извинениями о задержке документов на второй день. У таможни когда-то имелась такая манера работы, хотя повышенных обязательств в честь праздника Рождества она не брала и на соревнование смежные предприятия не вызывала. Еще не был сочинен лозунг «Все для блага человека», поэтому все делалось, как в других странах, а не через задницу, как только у нас. Если захотите, эти слова можно с пленки стереть. Хотя пленка - не человек, который выдерживает условия, при которых ваш магнитофон мог бы работать только в качестве молотка. На чем, мы, кстати, остановились? Ах, да...

Во время свадебного путешествия между моим прадедом и его женой случилось о чем-то поспорить. Роберт, между прочим, был джентльменом до обгрызенных в гневе кончиков ногтей. И он не поднял руки на женщину, как до сих пор это делает мой сосед-профессор. Доктор уже, кстати, год как не существующей, ранее самой главной для нас науки. Словом, прадед без второго слова взял и продал жену в один из турецких гаремов. Эта сделка понравилась Роберту до такой степени, что он стал жениться минимум трижды в два месяца. Я видел его портрет. Последний раз - в тридцать третьем году из-за победы колхозного строя. Тогда папа обменял его на полбуханки черного хлеба и банку такой же икры. Представляете, что бы стоил этот портрет сегодня? И чтоб вы себе знали, этот антиквариат по фотографии написал известный художник перед посещением дома на Слободке, откуда его перевели для дальнейшего лечения в местную тюрьму. Тогда все было наоборот.

В общем, портрет, в отличие от художника, удалось спасти. Должен отметить, что нарисованный на нем Роберт уже в зрелом возрасте был еще парень хоть куда. Что тогда думать о временах, кргда невесты не могли нарадоваться на его внешность, точно так, как он - на их и те суммы, за которые давным-давно осуществлял сегодняшнюю мечту миллионов девушек жить где попало, но только не здесь?

Однако со временем Роберт немного примелькался в кругах, производящих невест. Да и некоторые любопытные начали задавать ему вопросы насчет того, куда он дел такую прорву жен. Конечно, кое-кому пришлось надавать даже по морде за бестактное вмешательство в семейную жизнь, а пару чересчур любознательных просто ударить ножом, что для Роберта-Дьявола было так же естественно, как грабить суда, продавать жен и даже посещать революционные кружки в поисках очередной находки для турецких гаремов. Не знаю, вели ли революционерки в сералях социалистическую агитацию или просто делали, как это сейчас говорят, сексуальную революцию, только к тому времени случилась еще и революция в Иране. И шах, прихватив пару дюжин одалисок и чуть-чуть больше сундуков, набитых золотым запасом страны и собственными трудовыми накоплениями, гордо обосновался в Одессе. Здесь ему выстроили дворец в столь же короткие сроки, как ту же свечку Мироненко, которая до сих пор именуется памятником.

Псевдомавританский дворец с учившими в собственном мезонине местные языки наложницами стоял передом к морю, а задом к тому месту, на котором сейчас высятся три пароходских дома. Вон эти дома, видите, с рекламой. Тогда еще телевидение и реклама были так же совместимы, как колхозы со здравым смыслом, там уже на крышах стояла реклама, особенно хорошо читаемая со стороны залива. На одном доме написано «Ленин», на другом «Партия», на оставшемся - «Народ». Чтобы вы не нервничали, никакой символики в таком словосочетании я не усматриваю. Но тогда шел только 1907 год, народ еще хорошо не усвоил, кто такой Ленин и что ему даст партия, хотя жил вроде бы не в пещерах, а все-таки в домах... Что вы говорите, а, пленка заканчивается? Ладно, переверните кассету, а я пока немного пройдусь до соседней скамейки, чтобы сделать себе прогулку и размять ноги...