Олег Батлук - Исповедь старого молодожена [сборник litres]

В доисторические времена я ухитрялся ссориться с девушками даже по пейджеру.

А уж смс, аськи, мессенджеры – это вообще виагра для кролика.

Сколько раз я сидел в полумраке комнаты в три часа ночи и грыз ногти, снова и снова перечитывая чье-то сообщение: «Видеть тебя больше не могу, придурок». «Похоже, она меня все-таки любит, – наматывал сопли на кулак мой воспаленный мозг, – в противном случае, она бы написала: “Видеть тебя больше не могу, урод”».

Когда мы с женой первый раз попытались крупно поссориться, я был в командировке. Я тут же привычно включил онегинскую Татьяну «я к вам пишу, чего же боле». Принялся витийствовать. И даже немножко ворожить. Зашелестел толковыми словарями. Начал пространную переписку, одним словом.

Но был немедленно прерван. Причем в довольно грубой форме.

Жена сразу же позвонила мне и сказала:

– Чего ты там мямлишь в своем «Вайбере», давай поговорим.

Поссориться не удалось.

Твоя половина – это тот человек, который сумел подобрать правильный дихлофос к твоим тараканам.

В первый год брака каждый уважающий себя муж путает брак с цирком и начинает дрессировать жену. В нем просыпаются братья Запашные, сразу оба.

Лично я пытался дрессировать жену обсессивно-компульсивными обидами. Есть такое древнее мужское поверье, что обидами можно выправить русло реки под названием «жена». Река не соглашалась, как и положено реке, и текла в своем направлении.

Однажды я обиделся на жену прямо перед сном и демонстративно ушел ночевать в другую комнату на диван. Демонстративно – по моим, мужским меркам. Мне показалось, что унесенной с собой во мрак подушки вполне достаточно для демонстрации. Но, как оказалось, женщины не чувствительны к нашим тонким мужским вибрациям. Вот если бы я в тот вечер унес кровать, это бы, пожалуй, заметили.

По моей десятибалльной шкале обидчивости это была твердая десятка. То есть как если бы не я, а Джуд Лоу ушел спать на диван. Не меньше.

Поначалу я прислушивался к тишине, ожидая отчаянных шлепков босых пяток в ночи. Но никто не спешил за мной. Вода на кухне заунывно капала из крана китайской пыткой.

Я дал жене еще часик – на то, чтобы проснуться в холодном поту, испугаться до полусмерти отсутствию мужа, покаяться и приползти простоволосой ко мне на поклон. На кухне в кране уже давно заткнулась истеричка вода, а жены все никак не приползало.

Я лег на диване калачиком, надеясь разжалобить невидимые силы матриархата. Возможно, я периодически дремал.

Под утро я не выдержал: шумно вернулся в спальню и громогласно швырнул свою подушку на ее законное место, а следом амплитудно прыгнул сам. Жена приподняла спросонья голову и заспанно спросила:

– Ты чего так долго? В туалет вставал, что ли?

В туалет… Восемь часов меня не было, восемь часов! Восемь часов спущено точно в тот туалет.

Джуд Лоу такого бы не потерпел.

Если бы Карлсон был женат, во время семейных ссор жена наверняка кричала бы ему: «Заткни свое жужжало!»

Когда мы с женой ссоримся, то можем наговорить друг другу лишнего. Вообще-то, в этом и состоит смысл ссоры – наговорить друг другу лишнего. Вряд ли найдутся двое, которые ссорятся по заранее установленному регламенту. Значит, договорились, давай я тебя обвиню вот в этом, но только не в том, а ты меня назови вот так, но ни в коем случае не этак.

Когда мы с женой ссоримся, мы похожи на двух дворняжек в подворотне. Мы же их лая не понимаем, а они тоже наверняка налаивают друг на друга лишнего. Да любые двое в ссоре похожи на дворняжек. Никакого благородства. Даже у благородных.

Удивительно, как по мере нарастания агрессии один за другим отключаются сектора мозга. Я, например, чувствую, как во время ссоры у меня в голове кварталами вырубают свет.

Зато можно доссориться до забавного, при выключенном-то мозге.

Однажды во время такой перепалки я выдвинул тезис, что, возможно, опять же, я не утверждаю, но возможно, холостякам все-таки живется лучше. Это был просто милый тезис для оживления дискуссии, не больше, но жену он почему-то разозлил. И, хотя я говорил о неких абстрактных холостяках, жена по какой-то причине решила, что я имею в виду себя. Точнее, не решила, а догадалась, не понимаю, как им это удается, мы же, мужчины, так идеально шифруем свои намеки.

– Да без меня ты бы сдох! – интеллигентно заметила жена. – Сдох, как собака!

– Нет, я бы умер! – весьма конструктивно возразил я. – Умер, как человек!