Михаил Комлев: Доброе утро. Притчи нашей жизни, написанные самыми любимыми и знаменитыми

Мне же надо получить корочки, что я овощевод-механизатор. Педагог поставил мне зачет и сказал:

– Ты чего забыла? Я же тебе сто раз показывал, надо нажать вот сюда, и он остановится.

Как была раньше деревня, такой сейчас нет. Раньше с землей на вы обращались, матушку-землю обожали, любили, за ней ухаживали, ее возделывали, ей давали отдохнуть, чтоб она плодородила. Я росла в деревне, у нас была живность. И каждое утро в четыре утра нужно было выгонять эту скотину на широкую луговину пастись. Мы выбирали одного пастуха, и ему должен был каждый двор помогать по отдельности провожать скотину за деревню. Дальше пастух уже сам справлялся, на дудочке играл, они по полю ходили, и все было замечательно. Но обязательно чтоб кто-то из сельчан помогал пастуху. Однажды мы проспали, четыре утра, а коровы все ушли. Как корову оставлять дома в хлеву? Нельзя, жрать – то нечего, надо на луг идти. Коровушки, оказывается, умненькие, тропинки протоптанные, наша корова по ним и пошла. И все, мы ее выгнали не в четыре, а в шесть. Сначала она побродила по селу, потом она дошла туда, куда надо.

Потом пастух родителям моим сказал:

– Надька-то ваша корову вовремя не выгнала.

– Как не выгнала?

Удивительная вещь – когда пастух загоняет коров в деревню, они сами находят свое место, свой дом, свое пристанище.

Я очень любила работать в поле, обожала собирать помидоры. С одного куста помидоров можно было набрать двенадцатилитровое ведро. Помидоры огромные. И это ведро умещалось в ящики. И вот норма – двенадцать ящиков.

Ты их собираешь, а остальные за деньги, которые идут тебе в карман. А еще больше мне нравилось, когда разумный председатель колхоза делал так: вот он видит, что урожай огромный, мы не успеваем все убирать, потому что зреет быстро, машины увозят и что-то остается на поле, поэтому было разрешено брать сколько хочешь. И там делали прямо на поле томатную пасту. Стоял как бы мини-завод, дезинфицировали банки, крышки и помидоры, которые мы не успевали в банки складывать, гнали в этот чан, они перемалывались, передавливались, там какие-то агрегаты стояли, и на наших глазах появлялась томатная паста или томаты в собственном соку. Это был такой труд, который ты реально видел. За день уработаешься, идешь домой уставшая, поужинаешь, умоешься и идешь на танцы. Я на танцы ходила в сельский клуб. Хорошо! Музыка какая-то играет, и все так пританцовывают.

Потанцуешь, двенадцать ночи, дорожек никаких, идешь домой – с кочки на кочку перепрыгиваешь. Поспала, утром опять в 7 утра подъем и на работу, в 8 утра уже на поле собираешь помидоры. Сельская жизнь – она человека обогащает. Деревню любить надо!

В старый Новый год, как правило, вспоминаются все обычаи, какие были когда-то на Руси. Я, например, помню следующие вещи: у нас дома была огромная печка, мы на печку залезали и наблюдали, как наряжаются в маскарадные костюмы наши родители и их друзья. И вот однажды мама с папой переоделись в какие-то одежды, и мы с моим братом Валерой узнать их совершенно не могли. Кто был Кот в сапогах, кто Тарас Бульба, кто звездочет, кто волчара, кто медведь, в этих костюмах они пошли в сельский клуб, мы побежали за ними наблюдать, что там происходит. Я как сейчас помню – в сельском клубе стояли лавки по бокам, а середина была свободная, и как дефиле было – все эти маски туда-сюда гуляли. Потом выходили на сцену, и народ приветствовал своими аплодисментами тех, кто был лучше всех. Дали три приза: первый, второй и третий. Мама с папой получили первое и второе место. Мы с братом не узнавали их до тех пор, пока они не сняли маски. Мама – учительница, скромная, тихая, и вдруг на тебе – Тарас Бульба, на ней были нереальные шаровары, приклеенные усища, головной убор, чуб, и она получила первый приз. Папа был Котом в сапогах – председатель колхоза, авторитетная личность в нашем селе! И вдруг Кот в сапогах. Тоже никто не мог узнать, потому что усы, носик приклеены. Эти интересные вещи, они отложились в памяти, и я их никогда не сотру. Мы в это верили. Это связано с колядками, с ряжеными, с катанием на санях, игрой в снежки, шумом, гамом, какими-то ярмарками. Все активно принимали в этом участие, более того, все в это верили. Когда я переехала в Москву и жила в общежитии, мы гадали точно так же. Водили руками, в блюдечко, в тарелку глубокую складывали предметы и говорили: