Сергей Прокопьев - Отелло с кочергой

Оригинальный метод пока не получил широкого признания, пациентки еще не осаждали валом неформального лекаря, не ползали перед ним на коленях: лечи нас, Филипп! лечи! Собирал клиентуру народный целитель с бору по сосенке, для чего ходил в народ — на базар. Выбрав в толпе, кого из женщин стоит полечить, действовал решительно и нетрадиционно. Вдруг подскакивал, хватал, к примеру, за живот и роковым голосом ставил диагноз:

— Больная печень!

Или цапал за талию:

— Камни в почках! Пойдем к тебе, буду лечить!

Своей клиникой Филипп Матвеевич еще не обзавелся, а врачевать дома — бабка ругалась.

Что интересно — диагноз ставил безошибочно.

И все же не всегда потенциальные клиентки с распростертой душой бросались в объятия нового метода. В частности, вчерашний день начался не лучшим образом.

Первую больную схватил за грудь:

— У тебя грудная жаба!

А у нее в бюстгальтере были доллары.

— Грабят! — закричала больная и, защищая валюту от грабежа, врезала целителю железным бидоном по голове.

Впору самому садиться на яйца от сотрясения. Да деньги нужны. Оправившись от бидона, другую женщину лапанул в область декольте с диагнозом астмы. Последняя имела место, но, кроме нее, в двух шагах имел место муж, он бросился на целителя с кулаками и настучал доктора по физиономии. Самое время пойти домой и отсидеться на яйцах. Но сапожник всегда без сапог, а доктор без здоровья.

Наконец, нашел пациентку. Покрутившись рядом, нет ли мужа или другой опасности, схватил за бок:

— Поджелудочная болит. Срочно айда к тебе лечиться!

Пошли. Квартира была шикарной, с камином. Посему Филипп Матвеевич запросил соответственный гонорар.

Трудный день — удары бидоном по голове и кулаком по скуле — требовал разрядки. Филипп Матвеевич хорошо расслабился у товарища в гараже. После чего, добираясь домой, потерял лукошко с яйцами и спецматрешку.

Утром, продрав глаза, побежал искать медтехнику. Первым делом сунулся к Тане, так звали больную с камином.

— Таня дома? — спросил у открывшего дверь бугая. Тот был в попугаистых шортах, и глаза навыкате от такого наглого посетителя.

— Яйца у нее вчера я не оставлял?

— Что?! — еще больше выпучил глаза бугай, превращаясь в Отелло.

Цыганка когда-то нагадала ему: «Женишься, касатик, один раз, но жена достанется слабой до королей и вальтов». «Посмотрим?» — сказал будущий Отелло.

Друзья юности прикалывали его на счет королей бубновых и рогов ветвистых. «Смеется тот, кто смеется опосля», — успокаивал весельчаков за чужой счет. Долго выбирал жену, в конце концов остановился на Тане. Ее на аркане не затащишь в бассейн, под пистолетом — на пляж. Убивай — прозрачное платье не наденет. Живот и бедра были со следами ожогов.

Отелло показал язык цыганке, когда Татьяна показала непривлекательные следы.

И что же получается — поторопился с языком? Пока он деньги кует, ему, вопреки ожогам, рога растят. Змеиное отродье — нашла выход! Старому мухомору молодку и с ожогами только давай! Тем более, у этого мухомора пороха в пороховнице через край — не угонишься.

Отелло метнул кочергу вдогонку. Она со свистом пролетела над головой целителя. Филипп Матвеевич скаканул козлом и прибавил прыти.

Однако ослепляющая ревность была сильнее жажды жизни, топот погони настигал жажду. Вдруг за спиной жажды что-то громко упало.

Топот стих.

Филипп Матвеевич обернулся.

Отелло распластано лежал на тротуаре, верхом на нем сидела пигалица в очках.

— Я его все равно замочу! — хрипел в асфальт Отелло. — Он ходит к моей жене!

— Темнота! Это народный целитель Назаров! — болевым приемом сдерживала клокочущую ревность пигалица.

— Замочу! Пусти!

— Дурак! Он женщин лечит. Меня в прошлом году от аллергии избавил, я потом турнир в Праге выиграла. Помните, Филипп Матвеевич?

— А как же! — сказал, опасливо поглядывая на Отелло, народный целитель, хотя убей не помнил пигалицу.

— А меня можешь вылечить? — спросил с асфальта бугай.

— Бешенство неизлечимо! — находясь в позе высокого старта, ответил Филипп Матвеевич.

— Не бешенство! — Отелло в бугае угас. — Нервы с этим бизнесом не в тему стали.

— Как-нибудь зайду, — уходя, сказал Филипп Матвеевич.

— А Таньку больше не лечи! — в спину бросил Отелло.

«Пусть ее собака Авва лечит», — проворчал себе под нос Филипп Матвеевич и пошел искать лукошко с яйцами.

АМИНЬ С АБЗАЦЕМ

Полгода, девочки, бегала я работу искала, наконец, забатрачилась в коммерческую фирму. Три директора: Аминь, Абзац, а третий пашет за них.