Азиз Несин - Избранное

– А полученные из Америки бараки для размещения в них школ?

– Ха-ха! Это шутка, мы пошутили. Чтобы другие государства не знали о нашей мощи, мы прикинулись, что нуждаемся в помещениях для школ.

– Нет, это что-то не так, – вскочил один из присутствующих. – Мы читали ваши статьи. В газетах, где печатаются ваши фельетоны, вы все время пишете о нехватке школ и учителей!

Я рассмеялся:

– И вы поверили! Неужели? Я пишу это, чтобы создать оппозицию. Наш народ любит быть в оппозиции. И обижается, когда пишут, что все в порядке. И вот для оппозиции мы пишем, что у нас нет школ и так далее, чтобы газеты покупали. Это наша внутренняя информация, а на заграницу у нас другая.

– Говорят, у вас нет дорог, а те, что есть, неважные? Мне уже надоело болтать, и я встал.

– Хватит, я ухожу, – сказал я.

– Куда! Никуда ты не уйдешь, ты ведь во сне! Значит, и они знают, что это сон!

– Оставьте меня, я уйду!

– Куда?

– Б свою страну!

Я направляюсь к двери. Все присутствующие накидываются на меня и загоняют в угол.

– Отпустите меня!

– Ты во сне и никуда не уйдешь.

Всем, конечно, виделись страшные сны. Вам хотелось бежать, но вы не могли – отнимались ноги. Вам хотелось кричать, но исчезал голос. Вот и со мною приключилось то же самое. Я не мог шевельнуть ни рукой, ни ногой.

– У нас еще вопрос, – поднялся один из присутствующих, – есть у вас свобода или нет?

От страха я потерял дар речи.

– Гм… гм… гм… – закашлялся я. Слова застряли в горле.

– Скажи, есть у вас свобода?

Я говорю себе: «Не обращай внимания, что бы то ни было, это же сон. Не бойся никого!» Но как не бояться? Внутренний голос мне шепчет: «Слава богу, это действительно сон».

– Скажи, скажи, есть ли у вас свобода? – настаивают теперь все присутствующие.

Наконец я вновь обрел голос и пробормотал:

– Есть!.. Много… Полно!

– В вашей стране существуют все свободы?

– Какие вас интересуют?

– Свобода печати, например?

– Конечно, есть, есть! У нас все есть. Полно всего. Есть и свобода печати. Сколько хочешь. Только отпустите меня!

– Значит, у вас имеются все свободы?

Я говорю про себя: «Непременно настанет утро. Не может же этот страшный сон длиться вечно. Во что бы то ни стало наступит утро, и я проснусь».

– Есть ли у вас свобода печати?

– Сказал же: есть! Есть!

– Хорошо, но говорят, что старый закон о печати все еще действует. Какая же это свобода?

Чтобы избавиться от них, нужно исчезнуть, испариться. Во сне обычно летают. Я расправил руки, как крылья. Но меня словно налили свинцом, я не могу оторваться от земли. Должно быть, я слишком плотно поел. Не будь у меня так набит живот, я сейчас парил бы, как птица.

– Старый закон о печати в силе? Говори!

– Ну и что? Вам-то какое дело! Он не применяется… У нас еще стоят пушки, с помощью которых Фатих захватил Стамбул, стоят, но не стреляют, так что же, их тоже уничтожить? Ведь мы нарочно не отменяем старый, антидемократический закон, чтобы помнить, сколько нам пришлось пережить. Есть у нас и свобода печати и много других свобод. Так много свобод, что мы не знаем, что с ними делать.

– А экономическое положение?! Говорят, у вас в бюджете дефицит. Что вы об этом скажете?

Аллах, Аллах, что мне ответить? Я опять вспотел.

– Неужели я никогда не проснусь? Хватит с меня этою сна! – закричал я.

– Если ты не скажешь правду, тебе никогда не проснуться.

Если я скажу правду, это будет пропагандой против нашей страны… Что за напасть такая?

– Положение в нашей экономике не такое уж плохое, как вам кажется. Я бы сказал, оно блестящее. От его блеска можно ослепнуть. А что касается бюджета, то он сбалансирован.

Я мог бы еще долго говорить, но меня перебили.

– Да-а… – сказал один из присутствующих. – Значит, вы не нуждаетесь в помощи. Мы вас вызвали, чтобы вы рассказали правду, и в случае необходимости мы оказали бы вам помощь, открыли кредиты, дали денег… Но поскольку у вас дела в порядке, то и незачем вам помогать. Всего хорошего!

Тогда я опомнился. Значит, меня командировали для получения иностранной помощи!

– Хорошо, по почему вы об этом мне раньше не сказали? Я бы тогда иначе осветил положение в нашей стране.

– Всего хорошего!

Я заплакал от огорчения. Подумать только: я мог получить от иностранцев помощь, но побоялся наказания, которое полагается, если показываешь свою страну в плохом свете. Такой случай упустил!

От плача я проснулся. Утро еще не наступило.

Я зажег лампу. Сел за стол. Во сне я действительно плакал. Вытер слезы и сразу принялся записывать этот страшный сон. Неужели утро никогда не придет? Как долго длится эта ночь!