Азиз Несин - Король футбола

Перевод с турецкого В. Феоновой и С. Сверчевской под редакцией М. Малышева

Для мультиязыкового проекта www.franklang.ru сканировал и проверил Илья Франк

Каждый любитель спорта, не говоря уж о футбольных болельщиках, безусловно, знает, кто такая Севим Ферфейерверк. (Злые языки наградили ее прозвищем Грифон, - господи, до чего же несправедливы и завистливы люди!) Ну, а если вы не только увлечены спортом, но и принадлежите к высшему обществу, то, несомненно, знакомы и с Севим, и со всем семейством Ферфейерверков.

Вы еще не забыли, как на прошлогодних гонках яхтсменов Севим буквально свела всех с ума - и зрителей и спортсменов, - сделав неожиданное заявление:

- Я учреждаю гран-при для победителя!

На следующий день об этом «гран-при» писали не только в спортивных отчетах, но и в разделах великосветской хроники.

Гонку, как и следовало ожидать, выиграл Суат Негритос.

- Ну, - развязно сказал он Севим, - выкладывай свой гран-при…

Усыпавшие побережье болельщики готовы были держать пари, что наградой Суату станет поцелуй красавицы Севим. Их убогое воображение не шло дальше подобной банальности. Однако у девушки были на этот счет свои соображения. Она непринужденно расстегнула платье, решительным жестом, будто выдернув кольцо парашюта, сорвала с себя алый бюстгальтер, а затем церемонно, как верительную грамоту, вручила его ошалевшему победителю. Тот лишь секунду помедлил, потом сгреб в охапку девушку и в тот же миг очутился вместе с ней на яхте. Почтеннейшая публика еще не пришла в себя, как на мачте победно взвился алый гран-при, и яхта ринулась на всех парусах в неоглядную даль Мраморного моря, подальше от любопытных глаз. Публика завороженно глядела вслед удаляющейся яхте, увозившей грай-при, который розовой бабочкой порхал над морской синевой.

На следующий день все те же злые языки, дав себе волю, постарались вовсю; невинная выходка Севим, как снежный ком, обросла пикантными подробностями и докатилась до ушей самого Хасипа Ферфейерверка, отца Севим, главы благороднейшего семейства, весьма известного и уважаемого в высшем обществе человека.

Зависть никогда не скупится на захватывающие подробности. И никто так не умеет из мухи сделать слона, как очевидец. Именно очевидцы постарались уверить Хасипа Ферфейерверка, будто своими глазами видели болтающийся на мачте Негритосовой яхты… нет, не бюстгальтер его дорогой дочери, а самый что ни на есть интимный предмет туалета, о котором вслух даже не скажешь…

Папаша Севим, снисходительно относившийся ко всем поступкам дочери, не выдержал и взорвался:

- Позор!… Да как она смела!… Честь семьи - к чертям собачьим!…

И Хасип-бей ( Бей (бай), или бейэфенди, а также эфенди - господин, сударь; ханым, или ханымэфенди - госпожа, сударыня. ) задумался о необходимости первого серьезного предупреждения ветреной дочери, не дорожащей девичьей гордостью и честью семьи. Но, как часто это бывает в наших семьях, в конфликт вмешалась мама.

- Нет худа без добра, - сказала расчетливая Мехджуре-ханым. - В конце концов поступок дочери окажет добрую услугу и принесет только выгоду фирме семейства Ферфейерверков, торгующих дамским бельем. Ведь это же настоящая рекламная находка!

Гран-при Севим, как, впрочем, и то самое, что ни на есть интимное, о чем вслух не говорят, было из последней партии, полученной фирмой из Америки.

- Пожалуй, дело мать говорит, - сдался глава семейства. - Любая реклама полезна.

Однако, на всякий случай, решил навести справки о Суате Негритосе.

Что же касается победителя гонок, которому привалило такое счастье, то Суат Негритос, молодой человек лет сорока, атлетического сложения, как говорится, в самом соку, с изумрудными глазами и густой черной шевелюрой, был объектом чересчур откровенных воздыханий со стороны особ разного возраста - от семнадцати и до пятидесяти семи, Это было какое-то повальное увлечение, которого, казалось, ни одна женщина не могла избежать.

Круглый год этот красавчик гонял на своей яхте, и его кожа всегда лоснилась от здорового морского загара, - потому-то и прозвали его Негритосом. Но странное дело, увлечение женщин Суатом длилось всегда недолго, страсть сменялась разочарованием, порой даже презрением и ненавистью. В чем же дело? Грубо говоря, виной всему был его нос, один из крупнейших в стране носов. Только витрина не соответствовала тому, что имелось в магазине. Наивные дамы впадали в самообман, ставя в прямую зависимость величину носа с действительными доблестями Суата.