Сергей Никшич - Соседки

В результате непредвиденного моржевания многие переболели бронхитом, но нечисти в селе стало меньше, по крайней мере первое время. Дня три после спектакля никто ни с кем не здоровался, вероятно, по рассеянности, а клуб сельчане обходили десятой дорогой, чтобы он не напоминал им о том, как они боролись с костлявой, душившей их ледяной водой и тянувшей их на илистое отвратительное дно. Только Наталочка отделалась, по известным причинам, легким испугом.

Но время, как общеизвестно, лучший лекарь, и вскоре все вернулось на круги своя. Возвратились в село и разбежавшиеся было соседки, но что это означало для приунывших сельчан, мы расскажем вам в следующий раз. Ибо многое, очень многое предстоит нам еще поведать о доблестных жителях Горенки, которые днем, и причем с неизменным успехом, притворяются обыкновенными людьми.

Уж очень хотелось Тоскливцу согрешить с соседкой, но оказии, как назло, не было – Клара словно почуяла что-то и встречала его у порога присутственного места, а по утрам провожала на работу. И хотя соседки мельтешили прямо под сельсоветом и иногда забредали в кабинет Головы, чтобы того потормошить, при виде Тоскливца они скрывались в норе и корчили ему оттуда рожи или показывали кое-что, отчего ему становилось еще горче, но добраться до лакомого блюда перспектив у него не было. «Вот если бы приманить соседок к себе в дом, – размышлял Тоскливей, – то тогда дела бы у меня пошли на лад и Клара, почуяв конкуренцию, сразу пошла бы на попятную, а то, как только седалище у нее зажило от ожога, снова напяливает на себя известный пояс и талдычит про ЗАГС, словно документ может что-либо изменить. Изменить ведь может жена или муж, а не документ, но ей это трудно объяснить из-за ее зацикленности на свидетельстве о браке. В конце концов, я ей сам могу выдать справку про то, что она моя жена, и пусть она повесит ее на стенку в рамочке и любуется на нее, как на икону. А я устрою под полом нору с двуспальной кроватью и скажу Кларе, что там у меня скит, в котором я отдыхаю душой и запрещаю мне мешать. Только она ведь, подлая, не поверит и застукает меня с поличным, и тогда, если меня не прикончат соседки, а ведь Голова утверждает, что они опасные, то Клара наверняка меня укокошит, и вместо десерта я отправлюсь на два метра под землю. И все из-за Клариного упрямства и эгоизма. А что если потребовать от нее, чтобы она хотя бы частично вносила свою лепту за квартплату? И предложить ей, что я могу брать натурой, если у нее проблемы с наличными? Нет, все-таки женщины – это загадочные существа. Мужчины могут думать, что они их понимают, но это от самонадеянности. На самом деле проблема заключается в том, что женщины сами себя не понимают, но требуют от мужчины, чтобы те догадывались о том, что им нужно. Но все это порочный замкнутый круг. И я из него вырвусь, чего бы мне это ни стоило. Ведь та соседка, что забегает к Голове, чертовски хороша, и имеются определенные надежды на то, что она не наградит меня рогами, как чертовка, хотя и она, наверное, сатанинского разлива, но уж очень хороша – белокурая, статная, бледная из-за отсутствия солнца в норе и с голубыми глазами и с крутыми, как Гималаи, бедрами, которые мешают мне спать, особенно когда Клара изображает своим носом духовой оркестр. Эх, жизнь!».

Таким горестным мыслям предавался наш Тоскливец всю первую половину октября, и совсем уже было затоскливел, но все не предлагал Кларе сходить с ним в загс, а та, хоть и сама страдала по той же причине, но не сдавалась и старательно делала вид, что пояс ее не тяготит. Правда, по вечерам она принялась бегать кроссы, чтобы охладить то адское пламя, которое то и дело норовило разлиться по ее жилам расплавленной лавой, да стала ходить на курсы кройки и шитья, чтобы концентрироваться на чем-то неживом, но и то, и другое ей плохо удавалось, и она уже начала было подумывать о том, что придется ей, бедолашной, сдаться на милость Тоскливца, пока она выглядит, как девушка, потому как, если ее красота растает, то Тоскливец может и передумать.

Одним словом, позиции обеих сторон, хотя и кардинально отличались, но имели точки схода, и поэтому Клара притворялась ласковым котенком и готовила бывшему супругу вкусные обеды и тот жадно их поедал, но при этом неизменно притворно уличал Клару в многочисленных оплошностях, чтобы держать ее в узде и воспитывать, и все строил воздушные замки и мечтал о гареме из послушных и покорных соседок, которые забесплатно будут исполнять его прихоти. Но надеялся он на это, понятное дело, зря, потому что подлинные планы соседок еще никто не раскусил, и вряд ли они набежали в село из Упыревки или из самой преисподней, чтобы на дармовщину развлекать мужиков.