Джон Барт - Конец пути

Я вырубил музыку, вне себя от ярости. Человек, которому дали покейфовать всего пару несчастных минут, а потом оборвали, имеет после этого право всю жизнь не отвечать на телефонные звонки.

— Алло?

— Алло, Джейкоб Хорнер? — Это была женщина, и я тут же остро почувствовал свою наготу.

— Да.

— Это Ренни Морган, жена Джо Моргана. Джо, кажется, уже пригласил вас к нам на обед сегодня вечером, не так ли? Я просто звоню, чтобы пригласить вас официально.

Я ничего ей не ответил.

— Просто после вашего собеседования мы, знаете ли, решили удостовериться, что вы придете именно в назначенный день. Пауза.

— Джейкоб? Вы меня слышите?

— Да. Прошу прощения. — Я разглядывал свой барометр: вид у него был весьма удрученный. Батыево нашествие не пощадило нас обоих.

— Ну что, значит, договорились? В любое время после половины седьмого: в полседьмого мы кладем детей спать.

— Хм, видите ли, миссис Морган, мне кажется…

— Ренни. О'кей? Вообще-то меня зовут Ренё, но никто меня так не называет.

— …мне кажется, я все-таки не смогу сегодня к вам прийти.

— Что?

— Нет-нет, точно не смогу. Спасибо, что пригласили.

— А почему? Вы уверены, что никак не получится?

Почему? Ах ты сука, ах ты скаутская хаусфрау, да у меня весь месяц должны были быть одни воскресенья, начиная с сегодняшнего праздника, а ты мне взяла и все испортила! Да плевать я хотел на твой обед!

— Я вроде как собирался съездить вечером в Балтимор, туда-сюда. Тут, знаете, дело одно подвернулось.

— А может, вы просто не хотите к нам зайти? Ну, скажите честно; мы же ничем друг другу не обязаны. — Это жены у них так разговаривают? — Чего вы боитесь — да плевать мы хотели, если имели вдруг несчастье вам не глянуться.

Пойманный flagrante delicto, [2] На месте преступления (лат.). я покраснел, а потом меня бросило в пот. Если женщина оседлает эту тварь по имени честность — да что же это получится? От меня ждали ответа: я слышал, как жена Джо Моргана дышит в мое обнаженное ухо.

Я осторожно опустил трубку на рычаг. Мало того: первые три шага в сторону я сделал на цыпочках, покуда не поймал себя на этом и, поймав, снова не залился краской.

Ну вот, волшебство разрушено, и я прекрасно знал, что слушать еще раз Глиэра с его «Ильёй Муромцем» — только хуже будет. Он, Глиэр, как шампанское, добавишь его в «Коллинз», [3] Коктейль из чего-нибудь крепкого плюс лимонный сок, сахар и лед. и коктейль заиграет, но это же не водка; шутки там, ушли-пришли, с моими маниями так нельзя. А мне теперь не просто было жаль, что все пропало, мне теперь было плохо.

И обидно! Коли склад у вас маниакально-депрессивный, вас нетрудно будет утешить — если, конечно, мания у вас настоящая, без дураков; но что касается меня, я был человек умеренно-депрессивный: вроде колонки с одним динамиком, сплошь низы и никаких верхов. То есть низы мои были воистину низами, а вот верхи — ни то ни се, в среднем регистре. А потому, если меня посещала настоящая мания, я нянчил ее как ребенка, и горе тому, кто испортит мне праздник! Это с одной стороны. С другой, я не люблю, когда меня тычут носом в мое единожды солгавши, да еще женщины. Да, я не эталон правдивости, но разве в этом дело? Господи ты боже мой, Морганы, мир не настолько прост!

Пока я одевался, телефон опять принялся трезвонить, да так настойчиво, что я сразу понял: на том конце провода миссис Морган. Момент был самый пикантный (я как раз натягивал брюки), и я бы с удовольствием подставил этому Диогену в юбке для диалога свою голую задницу, да вот незадача, упустил момент. Ренни, девочка моя, сказал я сам себе, меня нет дома; будь довольна, что я не совершил распутных действий в отношении милого твоего голоска за то, что ты испортила мою детскую радость. Вешай трубку, гёрл-скаут: твоя добыча сделала от тебя ноги.

Тем же утром, чуть позже, я проехал тридцать миль, отделявшие Вайкомико от Оушн-Сити, чтобы поджарить мою меланхолию на солнышке и замариновать в океане. Но от тепла и света она, напротив, только расцвела. Пляж был занят мириадами человеческих существ, и мне, как выяснилось, они были решительно неприятны; в иное время они вполне могли показаться гротескными и даже милыми, вроде этой моей новой мебели, но день был явно неподходящий, и они меня просто раздражали. К тому же, может, просто оттого, что я приехал среди недели, на всем этом пляже не было ни единой девчонки, ради которой стоило бы нести обычную необходимую для съема чушь. Сплошной лесоповал: ноги, изуродованные после родов; вислые груди, дряблые животы, изношенные лица; крысиное гнездо мерзких каких-то детишек, в равной степени придурковатых и несносных. Трудно сыскать зрелище более отвратительное, чем пляжная публика, если ты сам не в соответствующем расположении духа.