Пэлем Вудхауз - Том 7. Дядя Динамит и другие

Работать ей не удалось. Галли, размышлявший о жизни в своем любимом шезлонге, заметил машину и решил сообщить о последних событиях. Решил он и посетовать на то, что Сэнди недостойно сбежала. Нет, это мягко сказано — он решил ее побранить, и очень сурово.

Сэнди тоже решила быть суровой. Увидев, как Сэм выходит из таверны, она сразу догадалась, что виноват не столько он, сколько его наставник. Словом, встреча получилась не очень сердечной. Она процедила сквозь зубы: «Добрый вечер», он отозвался: «Выньте лимон изо рта. Тоже мне, Мона Лиза! Поговорить надо.».

Сэнди выпрямилась во весь свой небольшой рост.

— Если вы собираетесь говорить о Сэме… — начала она.

— Естественно, — ответил Галли. — О ком же еще?

— … я слушать не буду.

— Будете. Сэм рассказал мне про этот синдикат. Нет, бывает же такая глупость! Продать свою долю за сто фунтов!

— Ничего глупого не вижу.

— У нас разные стандарты.

— Просто я знаю Типтона.

— Я его тоже знаю. Похож на бобовый стебель.

— При чем тут внешность? Я знаю, какой он человек.

— А какой?

— Впечатлительный. Когда я служила у его дяди, он каждую минуту с кем-нибудь обручался. Ненадолго.

— Вот тут вы и ошиблись. Вероника — совсем другое дело. Три дня назад он прискакал сюда с ожерельем за восемь тысяч. Свадьба назначена, епископ ждет сигнала.

— А если она разорвет помолвку?

— Ну, что вы! Сэм прав, дело верное. Нет, я вам честно советую! Признайте, что не правы. Когда вы его увидите…

— Не увижу.

— Увидите. Он здесь.

— Да, в «Гербе».

— Ничего подобного. В замке.

— Что?!

— Под псевдонимом Огастес Уиппл.

— Что-о-о?!

— Сколько можно повторять это несложное слово? По моему совету он назвался Уипплом. Я решил, что это понравится Кларенсу, — и как в воду глядел. Кстати, подумайте о том, что ради любви к вам он будет слушать с утра до ночи песни о свинье. В общем, не тяните. Кидайтесь к нему с криком: «Прости и забудь!». Можно и с другим, если найдете получше, — разрешил снисходительный Галли.

Рассказ этот произвел свое действие. В клубе «Пеликан» говорили, что Галахад Трипвуд — мастер слова; и не ошибались. Многие полагали, что он уговорил бы мертвого осла, и способность эта не уменьшалась с бегом лет. Еще недавно мысль о примирении казалась несчастной Сэнди непозволительно странной; теперь она только этого и ждала. Подойдя к окну, она увидела, что Ниагара превратилась в дождик, грома же и молний нет вообще, словно природа сменила гнев на милость. Это ей понравилось. С того самого утра, когда Сэм сообщил свое мнение о рыжих кретинках, досада терзала ее, но любовь не угасла. Сколько она ни твердила себе, что он — упрямый дурак, какой-то голос напоминал ей, что он еще и ангел, а в наше суровое время ими не бросаются. Словом, она ощущала точно то же самое, что ощущали недавно супруги Уэдж.

Неясным оставалось одно — надежен ли Плимсол? Слишком уж много помолвок лопались на ее глазах. Припомнив всю череду невест, сменявшихся с немыслимой скоростью, она не смогла представить себе, что последняя станет женой, и решила на всякий случай проверить, не изменил ли Сэм своих взглядов на злосчастное пари.

Достигнув этой стадии, она услышала «Эй!» и впервые увидела Плимсола на английской земле. Случайно выглянув в окно, он увидел такси, а там — и весьма недурную, чем-то знакомую девицу. Когда, рассчитываясь с шофером, она подняла голову, он ее узнал и обрадовался. Не так давно она была для него снисходительной сестрой. Если надо — жалела, если надо — подбадривала и, в отличие от невест, никогда не продавала.

— Да это Сэнди, чтобы мне треснуть! — вскричал он. — Я и не знал, что ты в Англии. Что ты здесь делаешь?

— Служу у лорда Эмсворта, — ответила Сэнди. — Встретила Галли Трипвуда, а его сестра как раз искала секретаршу. Ты опять женишься?

Типтон явственно показал, что она совершила faux pas.

— Почему «опять»? Что я, все время женюсь?

— Ну, конечно!

— Были девицы две…

— Три, четыре, пять.

— … но это же чепуха! Ты их помнишь?

— Дорис Джимсон, Анджела Терлоу, Ванесса Уэйнрайт, Барбара Бессемер…

— Ладно, ладно. Я хотел сказать, ты помнишь, какие они?

— Противные.

— Вот именно. Одни — грызут, будто ты корка сыра, другие — духовно возвышают. Я бы их не вынес. Ви — совсем не такая. Мы с ней оба глупые. Помнишь Клариссу Бербанк?

— Из русского балета?

— Нет, то Марчия Феррис. Кларисса читала мне Кафку. Ви о нем и не слышала.

— Наверное, думает, это такой кофе.