Пэлем Вудхауз - Том 14. М-р Моллой и другие

Перевод с английского В. Вольфсона

Во время утреннего кормления кроликов в саду собственной резиденции под названием «Бухта», — а с этого гуманного действия начинался каждый его день, — мистеру Корнелиусу, агенту по недвижимости Вэлли Филдс, стало казаться, что он как будто бы не один. Явилось чувство, будто рядом с ним кто-то находится. Чувство это было верное. Через ограду, отделявшую владение от соседнего, которое именовалось «Мирная гавань», перевесилась молодцеватая фигура.

— Ах, мистер Виджен, — сказал он, — приветствую вас!

В погожий июньский денек такое местечко, как Вэлли Филдс, этот прелестнейший пригород Лондона, с его ухоженными палисадниками и утопающими в тени аллеями, неизменно представляет собой чарующее зрелище. Каждый из указанных его обитателей вносил свою лепту в великолепие общей картины. У мистера Корнелиуса имелась длинная белая борода, придававшая ему благородное сходство с высокопоставленным друидом, а про юношу, которого он назвал Видженом, уместно было бы сказать, что он сошел прямиком с рекламных колонок самых дорогостоящих изданий в самых лоснящихся обложках. Поистине, Адонис — породистый, утоляющий любопытство взыскательной публики в одеяниях летнего покроя! Ботинки — именно эти, и никакие другие. Носки — как раз такие, как надо. Рубашка и галстук по образцу клуба «Трутни» — самый смак. Умственные способности Фредди Виджена время от времени подвергались критике, главным образом со стороны его дяди, лорда Блистера, но также и со стороны мистера Шусмита, в конторе которого он трудился, однако никто на свете, не исключая даже ветерана «Трутней» Пуфика Проссера, — а уж у этого-то Фредди вызывал порой нешуточное раздражение, — не осмелился бы придраться к его внешним характеристикам.

— Чудная погода, — сказал мистер Корнелиус.

— Как из маминой духовки, — согласился Фредди, который сам в это утро светился, словно летнее солнышко. — Выкурите сигаретку?

— Нет, благодарю вас. Я не курю.

— Что, и не начинали никогда?

— Я отказался от курения много лет назад. Доктора говорят, что оно серьезно вредит здоровью.

— Чудаки эти доктора. Не понимают, что хорошо, а что плохо для человека. Так что же вы поделываете здесь долгими вечерами?

— Работаю над историей Вэлли Филдс.

— Вы пишите историю Вэлли Филдс?!

— Я занимаюсь этим уже значительный промежуток времени. Это труд для души.

— Вам нравится Вэлли Филдс?!

— Я люблю это место, мистер Виджен. Здесь я родился, здесь пошел в школу, здесь прожил всю свою жизнь, и здесь кончу счет своим дням. У меня имеется скромный достаток…

— А у меня — сплошной недостаток.

— …который вполне меня устраивает. У меня есть дом, сад, жена, цветы, кролики… Ни о чем большем я не прошу.

Фредди занервничал. Его воззрения на пригородную жизнь безнадежно расходились с вышесказанными, и воодушевление собеседника его несколько покоробило.

— Вам-то, небось, это в самый раз, — сказал он. — Вы отлично устроились. Работаете себе и не знаете никаких забот. А я связан по рукам и ногам своим жалованьем в адвокатской фирме. Мотаюсь целый день туда-сюда, — чем я отличаюсь от мальчика на побегушках, одному Богу известно. Видели вы когда-нибудь орла, посаженного в клетку?

Может, это и покажется странным, но мистер Корнелиус такого орла до сих пор ни разу не видел. Это был не очень искушенный в жизни человек.

— Так вот же он, перед вами, — произнес Фредди, постукивая себя по груди. После этого лицо его омрачилось. К нему вернулись мысли о подлом поведении его дяди, лорда Блистера, который, прикрываясь неблаговидным предлогом — молодому человеку, видите ли, надо самому зарабатывать себе на хлеб и выбиваться в люди! — лишил его содержания и запихнул в этот паршивый юридический зверинец, которым верховодил мистер Шусмит. Он постарался вытряхнуть из головы отталкивающие воспоминания и затронуть более приятные темы.

— Стало быть, потчуете своих бессловесных дружков?

— Каждый день, в это самое время.

— Что сегодня в меню?

— Ребятишки кушают салатик.

— Молодцы, правильно делают. Салат-латук богат витаминами и делает гуще шерстку в области груди. — Некоторое время он молча изучал поведение сотрапезников. — А вы обращали внимание, что у кролика нос все время как бы подергивается? Я знаю одну девушку, которая, когда волнуется, тоже начинает подрагивать кончиком носа.