Владимир Черепнин - Сборник рассказов

А когда же он таки умудрялся просочиться через охрану и попасть в кабинет менеджера, происходил один и тот же разговор.

— Вы нам не подходите. Мало того, что мужик, да еще какой!

— Неправда ваша. Очень даже подхожу.

— Ты давно себя в зеркале видел?

— И что с того? Конечно, давно. Года три уже, как я его разгокал. А не хрена было всякую фигню показывать. Только я без всяких зеркал знаю: я то, что вам нужно!

— Да, ты охренел! Метр пятьдесят, лысина и та, не как у людей, спереди или сзади, а где-то сбоку.

— И не сбоку, вовсе, а слегка набекрень. Это из-за ядреного самогона. Стеганул стаканяку, а зажмуриться забыл. Меня тогда всего перекорежило. Весь понемножку выпрямился, месяца за два, а лысина так и осталась.

— А брюхо отрастил! Ты же из-за пуза ног своих не видишь!

— А что на них смотреть? Ноги как ноги. Слегка кривые, но это настоящего мужика даже красит, в этом есть что-то ковбойское.

— Ты хоть видел, кто у меня работает?

— Видел, конечно. А самому не надоело среди этих стандартных вешалок день и ночь находиться? Да они же всем давно обрыдли со своими 90-60-90. Представь, вместо этих телок, появляюсь я со своей внешностью олигарха, медленно, под музыку, взад-вперед. Полнейший фурор, прикинь!

— Не прикину, а выкину! Коля! Петя! Клиент уходит, помогите ему!

И опять мордобой, заканчивающийся вышвыриванием на улицу. Так бесславно завершились Васьковы попытки устроиться в модельный бизнес…

Был у Васька еще один способ быстро разбогатеть. Нельзя сказать, чтобы без напряжения, скорее, наоборот, но с напряжением весьма приятным. Богатеев развелось немеряно. Разъезжают по городу в дорогих иномарках в поисках платных утех. А ведь среди состоятельного люда весьма значительный процент женского пола, если выражаться научным языком, или бабьего племени, говоря более понятно. А бабы, они ж тоже люди, и, естественно, хочется им чего-нибудь эдакого. Решил Вася податься в проституты. И непременно в валютные. Благо, на дворе век информации, вся страна знает на какой улице собираются самые дорогие дарители (за иностранные деньги) всевозможных ласк.

Васек прямиком направился по указанному адресу. Прибыл. Мать честная! Девок, как дерьма в родном колхозе, а разодеты все… То ли одеты, то ли раздеты, короче, все напоказ. Вот, что значит мегаполис. Потребно, чтобы все было ясно и видно. Сразу понятно, проститутка на работе, а не училка ловит частника, чтобы вернуться после продленки из школы домой. В деревне все иначе. Там про Маньку все знают, что любит она это дело. Хоть она и не выставляет свои прелести наружу. Так, иногда, якобы нечаянно, наклонится и вывалит из-за пазухи все что там имеется. А у ней там напхато! На пятерых баб хватит! Потом ойкнет, и медленно, по одной, приберет на место. Хотя, что про Маньку говорить? Она ведь не проститутка. Денег, тем более импортных, не берет. Но, с другой стороны, может она и взяла бы денежку, только ей никто не дает. Кружка самогона, и, вперед, с песнями.

Вася тряхнул головой, разгоняя сладострастные воспоминания, приспустил штаны, расстегнул рубаху и решительно встал в шеренгу, раздвинув товарок. Он уже ощущал хруст купюр. Повезло офигенно. Кругом одни бабы. Значит никакой конкуренции. И первая же страждущая миллиардерша — его. Тут соседки завозмущались, мол, что за чмо? С какого перепугу?

— Цыц, лахудры! Имею право! — Решительно пресек ропот Василий.

Лахудры заткнулись, потому как знали, раз уж с такой наглой мордой заявляет о правах, значит действительно их имеет. А Васек продолжил грезить. Почти сразу принял решение: коли нет конкуренции, то можно и «харчами поперебирать», не ехать с первой попавшейся олигархичкой, а выбрать по вкусу. Чтобы и не старая, и не страшная, и чтоб за пазухой, как у Маньки.

Только, вот, бабы что-то не тормозили, все больше мужики, и вскоре Вася понизил планку требований, мол, хрен с ней, пусть будет не молодка, богатые бабы так за собой следят, что и в пятьдесят, как в колхозе — в двадцать. Потом решил, что и не во внешности счастье, пусть страшная, лишь бы человек был хороший, да толстый кошелек. Под конец плюнул и на объем запазушного пространства.

— Вах, блин, шайтан! Ты кто? — над Василием нависал громила, явно той национальности, у которой менты на каждом углу регистрацию проверяют.

— Я проститут! — Гордо заявил новоявленный служитель любви.

— Гэй? Так всэ гомики за углом стоят. Здэсь тэбэ ни чего нэ обломится. Но мнэ по барабану. Хочэшь, стой на моя тэрритория, только бабки гони.