Владимир Черепнин - Сборник рассказов

— А вот и бывает! У меня в райцентре родственница — начальник ЗАГСа. Она без всяких проволочек и месячного срока на подумать оформила твой развод.

— Стоп! Как это — развод?!

— Быстро и просто. Так что, твоя Маринка тебе больше никто. Можешь смело гнать ее из дому.

— Погоди! Но я же люблю свою жену, и она меня.

— Дорогой, ты в каком веке живешь? Любовь-морковь. Фигатень все это.

Тут в мою душу вкрались смутные подозрения. То дорогой, то милый. У Таньки лимит — пять ласковых и добрых слов в год, а тут сразу два. И я осторожно поинтересовался:

— А вторая «хорошая» новость какая?

— Она не просто хорошая, а замечательная. Моя родственница не только оформила твой развод, но и наш брак. Так что ты теперь мой законный супружник. Когда мне переезжать?

И издали продемонстрировала свидетельство о браке и мой паспорт со всеми полагающимися штампами.

— Тань! Да ты что, охунарела? Я тебя не только не люблю, но и, как бы помягче сказать, не очень-то перевариваю.

— Заладил, как заевший китайский болванчик, про свою любовь. Стерпится — слюбится, любовь зла… Продолжать народные мудрости?

— Не надо. С тобой не стерпится.

— Фи! Никто и не неволит. Не хочешь счастливой супружеской жизни — не надо. Разведемся. Сам понимаешь, оформим все быстро. Только имущество придется делить.

— Какое имущество?

— Твое, естественно. Как законная жена имею полное право на половину в случае развода. Хочешь, добровольно отдавай, а хочешь, судиться будем. У меня там свояченица рулит.

— А как же Маринка?

— Твоя бывшая ни на что претендовать не будет, антеллигенция чистоплюйская. Да и не в твоих интересах. Если с ней поделишься, потом со мной, сам с чем останешься? С нужником и сараем. Так что, лучше подумай сначала, прежде чем бракоразводный процесс затевать. Ведь и не пожили еще. Вдруг, понравится? Сутки тебе на раздумья!

— А можно я фильм еще на сутки у себя оставлю?

— Офонарел от счастья. Конечно, оставляй. Тем более, паспорт я тебе пока возвращать не собираюсь, чтоб на радостях не испортил. Да, в милицию и не пробуй обращаться. Наш главный мент, сельский участковый, моей сестры муж, зять мой. Не примет он заявления. Так что, лучше смирись. У меня все схвачено.

— Червонец платить надо?

— Ты что?! Родному мужу — скидка 50 %. Хватит и пятерки.

Домой я не пошел. Купил пару пузырей хорошей водки в больших бутылках и сразу в райцентр поехал, в гости. Я же ведь тоже чей-то зять. А Маринкин брат Серега — прокурор района, и жена его — начальник паспортного стола. Я написал пару заявлений задним числом и уже к вечеру вернулся домой с новым документом. С нетерпением стал дожидаться завтрашнего утра, чтобы вместе с Серегой, обещавшим подъехать к открытию проката, сообщить Таньке две хорошие новости, обе о заведении уголовных дел. Одно о краже паспорта, а второе о брачной афере…

Сторож зоопарка дядя Вася был весьма счастлив. Еще бы! Наконец-то эти толстопузые нувориши догадались, что незаконно приобретать маленьких крокодильчиков для своих новомодных аквариумов выгодней у него, чем у директора. Ведь те же самые свежевылупившиеся рептилии у дяди Васи были гораздо дешевле. На радостях он набрал больше водки, чем обычно, и отправился к своему единственному приятелю-собутыльнику — самцу шимпанзе. Более благодарного слушателя трудно было бы отыскать. Тот всего за полстакана никогда не перебивал, и постоянно со всем соглашался, кивая и угукая, какую бы хрень не нес пьяный сторож. И не уходил, когда понимал, что водки больше не обломится. А куда он из клетки денется?

На сей раз дядя Вася выделил обезьяне целую бутылку. Гулять — так гулять. А так как не было потребности растягивать единственную пол-литру на всю ночь (затарился на несколько дней вперед) сам набрался так быстро, что уже через полчаса извечные жалобы на жизнь собачию, сволочей демократов и отсутствие взаимопонимания превратились в бессвязные междометия. Он собрался с силами и более-менее членораздельно выдавил:

— Эх! Тебе, обезьяну, не понять…

И вновь перешел на только ему ведомый язык. На что шимпанзе прямо из горлышка, не отрываясь, опустошил свою бутылку, довольно крякнул и заговорил человеческим голосом:

— А теперь, Васек, слушай сюда. Вот, вы, люди, все ищете промежуточное звено между вами и нами, мол, должно быть, потому как не бывает, чтобы из обезьян — и сразу в люди. Себя хомо сапиенсами обозвали, а меня шимпанзой дразните. Хоть я не обижаюсь. Кто ж на сапиенсов обижается? Хомо сапиенс. Человек разумный. Ага! Офигитетельно разумные. Тогда мы — обезьяникус охренителиус сапиенс. Удивлен, что латынь знаю? Это еще фигня. У нас и своя латынь имеется. Причем более понятная и простая. Правда, у вас она почему-то нецензурная. То что мы более разумны можно было бы принять за аксиому, просто вспомнить, что мы себе ни политиков, ни чиновников, ни ментов не придумали. А у вас они от большого ума что ли?