Алексей Оутерицкий - Блондинка с загорелыми ногами (Скажи утке нет!)

Пот лил с соперников градом, оба смертельно устали, но никто не думал уступать. Они продолжали топтаться в центре круга, а руки каждого словно вросли в пояс соперника. Иногда кто-то, собравшись с силами, решался на проведение очередного броска, и опять все происходило по словно утвержденному кем-то сценарию. Богатырь не отрывался от земли, словно врос в нее раз и навсегда, а монгол, совершив очередной полет, через секунду стоял как ни в чем не бывало на своих сильных жилистых ногах.

Первым заговорил со своим соперником Бастурхан:

– Ты отважный воин, – сказал он, задыхаясь. – Я тебе уже об этом говорил.

– Я тоже тебя уважаю, – прохрипел русский богатырь.

– Ты должен освободить мне путь, – сказал Бастурхан.

– Стоял на русской земле, и стоять буду, – сказал богатырь…

Они топтались еще около десяти минут, пока не стали виснуть друг на друге подобно вошедшим в клинч последнего раунда, до смерти избитым боксерам.

– Пропустишь… – прохрипел Повелитель.

– Ни хрена… – прохрипел богатырь.

Монголы улюлюкали не умолкая, подбадривая своего Повелителя, но двое, не слыша ничего вокруг, стояли в центре круга и удерживались на ногах только за счет своего соперника каждый. Внезапно только что нещадно палившее, пребывавшее в зените солнце куда-то исчезло, поле окутала тьма, раздались раскаты грома, и черноту неба прорезали первые молнии. Не успели монголы отреагировать на столь неожиданное природное явление, как ударил такой силы дождь, что, казалось, кто-то наверху включил сотни и тысячи Ниагарских водопадов разом. Мгновенно смыло палатки, мотоциклы и даже кого-то из воинов полегче, и только тяжелая бронированная техника не поддалась напору стихии. Еще осталась недвижимой штабная фура Повелителя, стул богатыря и очерченный круг, который странным образом не потерял своей белой ограничительной линии.

– Я бы с легкостью положил тебя на лопатки, да вот, видишь… – сказал, выплевывая воду, Бастурхан.

– Взаимно… – прохлюпал полным воды ртом богатырь.

– Извини, мне нужно командовать своим войском, – с сожалением сказал Бастурхан. – Не иначе, само Небо ополчилось против меня…

– Мне тоже пора к своему стулу, – согласился богатырь. – Буду сидеть.

Каждый отпустил пояс соперника и несколько минут двое стояли друг напротив друга, задыхаясь и меряясь силой взглядов. Потом почти синхронно повернулись друг к другу спинами и разошлись в плотные потоки хлещущей сверху воды…

«И тогда вышли два великих богатыря, монгольский и русский, в чистое поле. Долго ходили они друг вокруг друга, примеряясь глазами к противнику, отмечая сильные и слабые его стороны. Первым в атаку пошел неустрашимый Бастурхан. Как коршун, пикирующий на горлицу, бросился он на уруса, но тот быстро надел шапку-невидимку и хитростью своей избежал верной гибели. Взревел обманутый Бастурхан, и от страшного крика его упали замертво два клина пролетающих на юг журавлей. Обратился он тогда за помощью к Небу, и то, сжалившись, подсказало ему верное заклинание. Выкрикнул Великий монгольский воитель заклинание, и возвратился к русскому богатырю его видимый облик. Поняв, что разоблачен и далее хитростью уклоняться от боя невозможно, бросился он с ревом на Бастурхана, но ловкий Воитель, молниеносно отступив, выставил вперед ногу, о которую споткнулся урус. От силы, с которой ударился русский богатырь о землю, задрожала ее твердь, вызвав на другом конце света сотрясение, от которого множество чернокожего народа погибло под обрушившимися на него стенами своих глинобитных пристанищ.

Не смог русский богатырь сразу встать на ноги, и еще долго ворочался на земле, осыпая проклятиями отвернувшихся от него богов. От мощи, с которой он в бессильной ярости кидал в пыли свое могучее тело, земля гудела на много километров вокруг, и от дрожи ее падали, не в силах устоять, целые стада крепконогих коров вместе со своими пастухами.

На второй день схватки, когда силы богатырей истощились, а траву они вытоптали на многие десятки фарсахов* (фарсах – 7 километров) вокруг, после чего та трава не росла в том месте еще семь долгих лет, решили богатыри устроить передышку. Сидя друг напротив друга и продумывая дальнейший ход поединка, они съели по семь баранов, по семь караваев хлеба, и выпили по семь бурдюков свежайшего, еще теплого кумыса. Наконец, пришло время продолжить свою смертельную схватку.

Бросились богатыри друг на друга и столкнулись грудью с такой свирепой силой, что между ними сверкнула молния, а на дальнем конце света прогремел гром и пролился невиданный доселе дождь, от которого смыло в море прибрежный город, населенный чернокожими людьми.