Джон Томпсон: Один дома II: Потерянный в Нью-Йорке

Она проверила его билет, забрала посадочный талон, и он прошмыгнул в терминал.

— Папа! Папа! — Кевин едва не сбил служащую с ног.

— Ой, простите…

У нее рассыпались посадочные талоны. Талон Кевина, который тот держал в руке, тоже выпал и смешался с остальными.

— Ты с этого рейса?

— Да. Мои, наверное, уже сели. Я немного опоздал.

Из терминала вышел второй пилот в голубой форме.

— У тебя есть посадочный талон? — спросил он строго у Кевина.

— Он где-то здесь, — ответила девица, собирая рассыпавшиеся талоны. — Он уронил его на пол.

— Ты уверен, что твоя семья летит именно этим рейсом?

— Да. Мой отец только что пробежал туда, — сказал Кевин и указал рукой в проход, ведущий в самолет.

— Ну хорошо. Посади его. Только обязательно найди его родителей.

— Хорошо.

Вместе со стюардессой в голубой форме Кевин прошел по терминалу в салон самолета. Пассажиры снимали пальто и занимали свои места.

— Где твой отец?

Кевин осмотрелся вокруг и увидел, как мелькнуло бежевое пальто его отца. Тот садился на свободное сиденье в самом начале самолета.

— Вот он!

— Ну хорошо. Иди занимай свободное место. Счастливого Рождества.

— Спасибо.

Девица удалилась. Кевин сел возле пожилого господина в очках. Мальчик вытянул свою шею и посмотрел вперед. Отец сидел на том же месте, но почему-то один, без мамы. Странно, что она в другом салоне. Но Кевин очень устал после всей беготни, ноги болели, и он поленился подойти к отцу. Облегченно вздохнув, что успел, он откинул голову на своем кресле.

В салон вошла стюардесса, хрупкая негритянка в голубом костюме.

— Дамы и господа, прошу всех садиться. Пристегнитесь, пожалуйста, ремнями. Самолет пошел на взлет. Я желаю всем удачного полета.

Кевин оглядывался вокруг. Странно, что больше в этом салоне не видно никого из его семьи.

— Вы когда-нибудь отдыхали во Флориде? — спросил он своего пожилого соседа.

Тот вопросительно посмотрел на Кевина. Его вопрос показался странным. Он залепетал на ломаном английском языке вперемешку с французским, что Кевин ничего не мог разобрать.

— Я из Франция. Я впервые Америка. Слушай, парень, может быть, ты знает какие-нибудь хорошие ресторан или веселые местечки, где можно хорошо провести время? А? Или твои родители, наверное, знают? Почему ты молчишь, а?

Кевин не понимал его бессвязной речи да и не пытался понять. Сосед оказался занудой-французом и больше его не интересовал. Кевин достал свой портативный магнитофон, надел наушники, включил клавишу «play» и через несколько секунд погрузился в бойкий музыкальный марафон Майкла Джексона.

Старикашка-француз пытался приставать к нему.

— Ты что, не хочешь говорить? Игнорируешь мой, да?

Но Кевин не слышал его. Он отключился от всего, чтобы по-настоящему расслабиться.

В салон опять вошла стюардесса.

— Уважаемые дамы и господа! Добро пожаловать на рейс 296, следующий до Нью-Йорка.

Но Кевин не слышал ее. Он весело дергал плечами в такт «Лунной дорожке».

* * *

Чета Маккальстеров удобно расположилась на мягких сиденьях первого класса.

— Я уже думал, что мы не успеем, — Питер откинулся в кресле.

Керри сидела задумавшись, на лице была какая-то тревога.

— Все в порядке, дорогая?

— У меня какое-то странное чувство.

— Что? Мы что-нибудь забыли?

— Да нет.

Керри не могла понять. Но странное предчувствие не давало покоя.

— Ну что ты, — улыбнулся Питер. — Это все старые воспоминания. Мы все взяли. Ничего не забыли. Все на борту. Не о чем беспокоиться.

Он ласково посмотрел на жену. Женщины всегда очень чувствительны. Но на сей раз он был твердо уверен, что прошлогодние приключения больше не повторятся. Он ведь сам вел Кевина в аэропорту. А кроме него, никто не мог потеряться. Гараж он закрыл. Двери тоже. Сигнализация подключена. Какие проблемы?

— Да, ты прав, — сказала Керри. — Все в полном порядке. Не о чем беспокоиться.

* * *

«Боинги» разлетелись в различных направлениях и одновременно приземлились. Один — в горячей Флориде, другой — в холодном Нью-Йорке.

* * *

Кевин вышел из терминала. Он тревожно оглядывался вокруг. Куда же запропастилось все остальное семейство? Как назло, он до сих пор не видел никого из них.

— Папа! Мама! — он растерянно разглядывал прохожих.

— Мама! Папа! Дядя Фрэнк! Баз!

Но никто на него не обращал внимания. Вокруг сновали чужие люди, которым не было никакого дела до растерявшегося ребенка. Пассажиры, выходившие из самолета, поспешно разбредались в различных направлениях.