Пэлем Вудхауз: Том 10. Дживс и Вустер

— Вот так-то, Планк, — сказал я. — Любому мыслящему человеку ясно, что у вас галлюцинации, вероятно, вследствие солнечного удара, который вы перенесли, отравляя существование туземцам Экваториальной Африки. На вашем месте я бы прямиком направился к доктору Э. Дж. Мергэтройду и попросил бы у него какое-нибудь лекарство, пока болезнь не зашла слишком далеко. А то, чего доброго, она распространится по всему организму, и вы будете глупо выглядеть, если нам придется закопать вас еще до захода солнца.

Было видно, что Планк опешил. Он не мог побледнеть под загаром, так как загар у него был такой темный, под ним не побледнеешь. Не уверен, что четко выразил свою мысль. Я хочу сказать, что побледнеть-то он мог, но под загаром вы бы этого не заметили.

На лице у Планка появилось задумчивое выражение. Я знал, о чем он задумался: соображал, как он будет объясняться с Куком, которому из-за него придется платить крупный штраф за нанесение побоев, оскорбление действием и покушение на свободу личности.

Эти африканские путешественники быстро смекают, что к чему. Ему потребовалось ровно пять секунд, чтобы прийти к выводу: оставаться здесь для объяснения с Куком не надо. И он исчез из комнаты, по всей видимости, устремившись в направлении Бонго на Конго, где его не достигнет рука правосудия. Наверное, он не развивал такой скорости с того раза, когда, решив, что туземцы расположены дружески, остался у них ночевать, а они пришли по его душу с копьями.

Расставшись с Планком, я прежде всего поспешил выразить заслуженную благодарность Дживсу за его содействие и помощь. Затем мы перешли на более неофициальный тон.

— Приятно провели время вчера вечером, Дживс?

— Чрезвычайно приятно, сэр, благодарю вас.

— Как поживает ваша тетушка?

— Поначалу она была несколько огорчена,

— Из-за чего?

— У нее пропала кошка, сэр. Уезжая отдыхать, она оставила ее на попечение своей приятельницы, но кошка пропала.

Я раскрыл рот. Внезапная догадка осенила меня. Такие уж мы, Вустеры. Нас постоянно осеняют внезапные догадки.

— Дживс! Не может быть, что?.. Не думаете ли вы, что, возможно, это?..

— Да, сэр. Она описала мне животное во всех подробностях, и у меня не осталось никаких сомнений, что это именно та кошка, которая в настоящее время находится на территории Эгсфорд-Корта.

От радости я даже заплясал. Я всегда наперед вижу счастливые концы.

— Значит, у нас есть средство нейтрализовать Кука!

— Похоже, что так, сэр.

— Мы пойдем к нему и скажем, что он может держать кошку до конца скачек, разумеется, за соответствующее вознаграждение вашей тете. Ленд-лиз, так это называется?

— Да, сэр.

— И вдобавок выдвинем одно условие… Условие, правильно?

— Да, сэр.

— По которому он обязан будет отдать Орло Портеру его деньги. Мне бы хотелось, чтобы Орло наконец обрел свое счастье. Кук не сможет отказаться, потому что ему нужна кошка, а если он попытается заявить nolle prosequi, мы предъявим ему обвинение в нападении и оскорблении действием. Я прав, Дживс?

— Несомненно, сэр.

— И еще одно. Последнее время меня не покидает мысль, что жизнь в Мейден-Эгсфорде с ее безумным темпом и вихрем событий едва ли соответствует тому, что имел в виду доктор Э. Джимпсон Мергэтройд, когда рекомендовал мне отдохнуть на лоне природы в деревенской глуши. Мне нужно перебраться в какое-нибудь тихое, мирное место, например в Нью-Йорк. Если меня там и ограбят, ничего страшного. Просто к этому надо привыкнуть, и все дела. Вы согласны, Дживс?

— Да, сэр.

— И вы поддерживаете мое предложение пойти в атаку на папашу Кука?

— Да, сэр.

— Тогда вперед. Мой автомобиль ждет у дверей. Следующая остановка — Эгсфорд-Корт.

Неделю спустя после того, как мы устроились в Нью-Йорке, в одно прекрасное утро я вышел к завтраку, веселясь в юности своей, [138] …веселясь в юности своей. — Фраза из книги Екклесиаста, гл. 11, ст. 9. — если я не спутал слова, — и обнаружил возле своего прибора письмо с английской маркой на конверте. Почерк был мне незнаком, и я отложил письмо в сторону, чтобы прочитать позднее, подкрепив силы плотным завтраком. Я всегда поступаю так с письмами, приходящими с утренней почтой. Дело в том, что если в них какая-нибудь гадость и вы узнали о ней на пустой желудок, то уже весь день будет испорчен. А в нынешние неспокойные времена люди только и делают, что пишут друг другу разные гадости.

Через полчаса, хорошо заправившись и ощутив прилив новых сил, я вскрыл конверт и понял, почему почерк показался мне незнакомым. Письмо было от дяди Тома, а он не писал мне с той поры, как я учился в школе, и он тогда, надо отдать ему должное, непременно еще вкладывал в конверт почтовый перевод на пять или десять фунтов.