Майю Лассила - За спичками. Воскресший из мертвых

Основным художественным средством, используемым Лассила в изображении косности и собственнических устремлений своих героев, является диалог. Диалогом писатель пользуется очень широко и делает это мастерски. Диалог заменяет у него описания, прямые характеристики и комментарии, он становится бесконечно выразительным и социально направленным, он многообразно характеризует и самих героев, и их нравы, и привычки, весь уклад их жизни. Люди, произносящие эти диалоги, ясно представляются читателям.

Диалог повести почти не имеет внутреннего движения, он напоминает шаг на месте. Герои бесконечно возвращаются к уже высказанной мысли, повторяя ее на все лады:

«— Вот когда он вопрется в эти брюки Ихалайнена, сразу из него получится законный муж Анны-Лизы. (Это возчики рассуждают о Тахво Кенокене. — Л. В.).

— Да, брючки придется сузить! — ответил второй. А третий пробасил, держа трубку во рту:

— Придется их сузить… брючки-то!

— А как же иначе поступить? — вмешалась в разговор Майя-Лиза», и т. д.

Этот разговор интересен не только привычкой разжевывать и повторять одну мыслишку, но и тем, что в нем обнаруживается характерно буржуазная психология: вещь делает человека; новому претенденту, будь то Тахво Кенонен или кто другой, — достаточно влезть в штаны прежнего мужа Анны-Лизы, чтобы в свою очередь получить его звание. Забегая вперед, скажем, что в повести «Воскресший из мертвых» мы сталкиваемся с тем же явлением: босяк Ионни надевает цилиндр и фрак коммерции советника Лундберга, и окружающие принимают его за этого миллионера.

Герои повести «За спичками» высказываются осторожно, опасливо, они как бы оглядываются после каждого слова, боясь, что сказали слишком много и слишком открыто. Тусклая деревенская жизнь, лишенная событий, приводит к тому, что жителям прихода все друг про друга известно — каждый поступок и каждый шаг, поэтому они наивно боятся, что и мысли их будут незамедлительно разгаданы собеседником. А так как им, собственникам, всюду чудится соперник и противник, то они спешат свести на нет все сказанное и вернуться к началу диалога. Таковы все диалоги сватовства: жених и сват, чтобы их не сочли слишком заинтересованными и не оценили их сватовства слишком низко, напускают на себя небрежность, грубо похваляются своим богатством.

Помимо того, эти деревенские мудрецы не совсем уверены в собственной мудрости и прочности своего положения, они всегда опасаются, что могут столкнуться с кем-нибудь и более сильным и более умным и ловким, чем они сами; отсюда их недоверчивость и упрямая скрытность, манера туманно выражаться, стремление всегда иметь в запасе возможность спрятаться или отступить.

К тому же и тем для разговоров у них так мало, что если они уже завладели какой-либо темой, то будут долго и медленно наслаждаться ею. Восхищаясь всякой маленькой мыслишкой, которая у них появилась по этому поводу, они никак не хотят расстаться с нею и повторяют ее на все лады.

Изображая старую собственническую деревню, Лассила не идеализирует ее; он рисует эту деревню как умный, наблюдательный и беспощадный сатирик и юморист. Не случайно среди героев повести нет ни одного крестьянина-бедняка. Там, где речь идет об истинных человеческих страданиях, Лассила никогда не прибегает к сатире. Характерна в этом смысле его повесть «Пирттипохьельцы», на первый взгляд очень близкая к повести «За спичками». Герои этой повести тоже крестьяне, но крестьяне-бедняки. Их злоключения рассказаны юмористически, но юмор здесь сочувственный, нигде не перерастающий в сатиру, а главный герой повести — маленький, жалкий на первый взгляд Микко Пирхонен — вырастает по мере развертывания событий в поистине величественную фигуру.

Финская деревня, изображенная в повести «За спичками», морально изуродована, поскольку быт, психологию, нравы ее обитателей определяет частная собственность. Герои Лассила — рабы частной собственности, и это рабство сказывается во всем, вплоть до последних мелочей жизни.

Однако в этих людях писатель наблюдает и нечто другое — они не только собственники, но и труженики. Осмеивая их, писатель находит в них и положительные человеческие черты; поэтому в манере Лассила, в его способе освещать людей и события сатира перемежается с юмором. Он относится жестко к собственническому миру деревни, но у него есть и доброе отношение ко всем этим людям, поскольку в них можно труженика отделить от упорного и упрямого приобретателя.