Валерий Романовский - Белая кость

При этом Василий кивал на Саньку, поясняя: «Вот главный стряпчий. Так что учитесь у него, как надо на чужом горбу в рай въезжать».

А Санька с издевательской улыбкой повторял — «Хорошо, когда большая любовь совпадает с большими деньгами, пацаны!»

После окончания практики возвращались во Владивосток на лайнере «Советский Союз». В каюте был накрыт шикарный стол. Среди изобилия консервов красовалась бутылка коньяка. Спасибо Волокитиной, могли себе позволить! Правда все это великолепие чуть не смыла волна из иллюминатора. Но падавшую бутылку коньяка в отчаянном броске успел поймать и спасти для общества курсант Юрка Давыдов.

Санька же из открытой банки грушевого компота успел выхватить здоровенную грушу и засунуть в рот, а затем минут 20 сидел с этой грушей во рту, потому что не мог ни прожевать ее, ни выплюнуть.

На вопрос Василия: «Ты что, груши любишь?» — он лишь покивал утвердительно головой. А Василий, смеясь, окончательно испортил ему аппетит, добавив — «Не ешь, Санька, много груш, от них запор случается!»

На этой оптимистической ноте и заканчивалась наша практика.

С Волокитиной Василий больше не встречался, но деньги вернул с благодарностью, ведь она оставалась подругой невест его друзей.

25 марта 2004 г.

Окончилась зимняя сессия четвертого курса. Впереди каникулы целых 10 дней. Друзья еще с нового набора — курсанты Саша Большухин, Олег Огородников по прозвищу Огород, Саша Яковлев — он же Яшка и Вася Коновалов решили задержаться во Владивостоке на три дня. Причина задержки самая простая — свадьба пятого товарища — Валеры Зенюка. Уже взяли билеты на самолеты: Коновалов в Одессу; Большухин в Челябинск; Огороду ближе, он в Хабаровск, Яшка тоже летел к родителям, он в Белгород.

У Яшкиного старшего брата, гражданского моряка, квартира во Владике на Чуркине. Яшкин брат все время в море пашет, зарабатывает «боны», пока не старый. В общем «хату» на эти три дня с разрешения Яшки, превратили в филиал курсантской общаги. Вариант во всех отношениях устраивающий коллектив. Тем более жених за сутки до свадьбы, обещая «представиться» по факту, грозился устроить «мальчишник» и пригласил всю компанию к себе домой. Ну, а на следующий день — свадьба. В-общем все складывалось так, что вопрос питания, при таком раскладе, не стоял.

И вот приехали к Валере, а того нет дома. Облом. Предсвадебная запарка заставила его с будущей женой заняться более важными вопросами, о чем он, извиняясь, сообщил в оставленной записке.

Денег практически нет, а голод с каждым часом начал напоминать о себе все конкретнее.

После короткого совещания решили ехать на квартиру Яшкиного брата. Как сказал Яшка, приедем, осмотримся, поскребем по сусекам, глядишь, до свадьбы и не помрем.

Приехали, осмотрели сусеки, все обнаруженное съестное сложили на кухонный стол. В большой и явно не бедной квартире из запасов в наличии оказались: полиэтиленовый мешок разнокалиберных по размеру, цвету и составу сухарей, початая бутылка уксуса и полпакета гречневой крупы, в которой, чувствовалось, уже не первую неделю полноправно хозяйничали какие-то жучки.

Шура Большухин, оглядев это изобилие, взял инициативу в свои руки. Осмотрев мешок с сухарями, он объявил обществу:

— Это НЗ, — и отставил его в сторону.

Минуту изучал качество содержимого пакета гречки, после чего вынес окончательный вердикт:

— Значит, Вася, — обратился он к Коновалову, — собираешь всю мелочь у кого какая есть и идешь в магазин за растительным маслом. А ты, Олег, с Яшкой рассыпаете на газете содержимое пакета и сортируете. И чтобы ни одного жука в крупе не было. Ну, а я «добываю» ... мясо!

Последнее слово, внесло явное оживление, в ряды «голодающих», но, узнав, что Сашка собирается ловить уличных голубей на лоджии, с сомнением умолкли. На улице было где-то минус 15°С. Заверив сомневающихся, что дома в детстве ему этим заниматься приходилось довольно часто и опыт, который «пропить» практически невозможно, у него есть, «охотник» побрел надевать шинель. Озадаченные друзья еще немного потоптались, покурили и принялись выполнять поручения.

Взяв в ванной большой таз и кусок бельевой веревки, Санька надел шинель, опустил и завязал уши у шапки, закурил и, забрав все подобранные приспособления, наконец, выбрался на лоджию. Растерев о кирпичную стену прихваченный с собой сухарь, он раскрошил его в нужном месте и соорудил ловушку. Тонкий конец валявшейся неподалеку старой удочки тоже был использован в самодельном орудии «голубиной смерти». Расположившись в старом кресле, он поднял воротник и, по максимуму сохраняя тепло, продолжал курить. Сигарета, как чадящая свеча торчала между опущенных ушей шапки. Держа конец веревки, он сипло бросил в пустоту двора: