Андрей Шляхов - Доктор Данилов в реанимации, поликлинике и Склифе (сборник)

«Осторожно, двери закрываются. Следующая станция “Сухаревская”...»

– Склиф, – вслух подумал Данилов, но выходить не стал – до начала дежурства оставалось больше четырнадцати часов. Ночевать на диагностической койке в приемном отделении? Фи, какой моветон...

Он вышел на «Алексеевской». Не с какой-то осознанной целью, а вроде как прогуляться, надоело кататься в метро. Так же без конкретной цели накупил в супермаркете пирожных и зефира с пастилой и оказался возле Ольгиного дома.

«Зайти что ли, раз уж здесь оказался?» – подумал Данилов, посмеиваясь в душе над тем, как искусно и в то же время неуклюже пытается он обмануть себя самого. Недолгое размышление привело к истинно буддийскому выводу: «Если надо – она окажется дома. Если не надо – дома ее не окажется». Положившись на волю провидения, Данилов вошел в подъезд.

– Вот уж кого не ожидала увидеть! – сказала Ольга, открывая дверь. – Да еще с провизией на неделю!

– Добрый вечер. – Данилов чувствовал себя немного неловко. – Я не помешал?

– Заходи! – пригласила Ольга. – Ты помешал только моей скуке, за что тебе отдельная благодарность.

Благодарность в виде поцелуя в щеку была выдана Данилову незамедлительно, как только он перешагнул через порог.

– По-богатому! – Ольга взяла у Данилова пакет и заглянула в него. – А я сидела и думала, что готовить на ужин? И высшие силы послали мне тебя.

– Меня не посылали, я сам пришел, – ответил Данилов, нагибаясь для того, чтобы развязать шнурки на кроссовках.

Проклятые шнурки вместо того, чтобы развязаться, дружно завязались мертвым узлом. Данилов негромко помянул их мать.

– Был трудный день? – догадалась Ольга.

– Суматошный какой-то, – коротко ответил Данилов, справляясь с первым из шнурков.

– Умница! – похвалила Ольга и ушла накрывать на стол.

– ...Приличные люди должны самостоятельно исправлять причиненный ими вред, – сказала Ольга, когда почти все сладости были съедены.

– Ты намекаешь на то, что я должен вымыть посуду?

Данилову было спокойно и хорошо. Иногда (а особенно, когда на душе скребут кошки) так приятно отключиться от действительности, отгородиться от нее каким-то барьером, например стенами Ольгиной квартиры, и расслабиться. Ни о чем не думать, планов не строить, не спорить, не убеждать, не оправдываться... Наслаждаться общением и отдыхать от этого безумного мира, в котором выпало счастье родиться. Из глубин памяти всплыли слова «клетка Фарадея». Об этой клетке, изолирующей того, кто в ней находится, от электрических разрядов, рассказывал школьный учитель физики. Даже если молния ударит в такую клетку, сидящий в ней нисколько не пострадает. Полная защищенность...

– Ты что?! – Ольга округлила глаза. – До таких интимностей между нами вряд ли когда дойдет! Я всего лишь намекнула на то, что раз уж втравил меня в обжорство, то будь любезен, помоги слегка растрясти жир!

Мнимые излишки жира были продемонстрированы столь соблазнительным образом, что устоять было невозможно. Впрочем, сегодня Данилов себя не сдерживал. Назвался груздем – цепляйся на вилку!

– А потом я поиграю для тебя, – пообещала Ольга, исступленно целуя Данилова. – Это будет так здорово!

– Если у тебя останутся силы, – улыбнулся Данилов.

– Останутся. Я тебя сегодня замучаю...

До скрипки Ольга так и не добралась.

В Склиф отправились вместе – у обоих было воскресное дежурство.

– Утро-то какое! – восхитилась Ольга, когда они вышли на улицу.

Несмотря на раннее время, на скамейках возле подъезда уже сидели две пожилые женщины. На Ольгу они только неодобрительно покосились, уделив почти все свое внимание Данилову.

– Соседи уверены, что я проститутка, – сказала Ольга, когда они немного отошли от подъезда. – Живу одна, часто дома не ночую, иногда ко мне приходят в гости мужчины. О том, что я когда-то училась на врача, все давно забыли. А я не напоминаю. Так спокойнее, не будут доставать просьбами измерить давление и сделать укол. Кстати, я краем уха слышала о твоих проблемах. Чем все закончилось?

– Еще не закончилось, но скорее всего мне придется уйти.

В подробности Данилов вдаваться не хотел, но Ольге подробности и не требовались.

– Везет же людям! – откровенно позавидовала она. – Уходят куда-то!

– Оль, ты чего? – удивился Данилов. – Какое такое везение?

– Обыкновенное! Когда жизнь кипит, бурлит, когда в ней все меняется и она непохожа на заросший ряской пруд! – судя по серьезному выражению Ольгиного лица, она не издевалась, а говорила то, что думала. – Когда нет этой проклятой рутины!