Джером Джером - Трое на четырех колесах

Здесь каждый пес имеет важный, деловой вид: посмотрите, как он ступает, запряженный в тележку молочника: никакой чиновник не может ступать с большим достоинством! Он, положим, тележки не тащит, но рассуждает так:

– Человек не умеет лаять, а я умею; отлично: пусть он тащит, а я буду лаять.

По его убеждению, это совершенно правильное распределение труда. Но он искренно принимает к сердцу дело, к которому причастен, и даже гордится им. Это приятно видеть. Если навстречу проходит другой пес – более легкомысленный и незанятый никаким делом, – то происходит обыкновенно маленькая пикировка. Начинается с того, чтолегкомысленныйотпускает какое-нибудь остроумное замечание насчет молока. Серьезный пес моментально останавливается, несмотря на огромное движение на улице:

– Извините, пожалуйста, вы, кажется, что-то сказали относительно нашего молока?

– Относительно молока? Нет, ничего... – отвечает шутник. – Я только сказал, что сегодня хорошая погода, и хотел узнать... почем теперь мел.

– А, вы хотели узнать, почем теперь мел? Да?

– Да. Благодарю вас... Я думал, что вы мне можете сообщить.

– Совершенно верно, могу. Мел теперь стоит столько, сколько...

– Ах, двигайся ты, пожалуйста, с места? – перебивает старуха молочница, которой хочется поскорее развести по домам все молоко, так как ейжаркои она очень устала. – Не останавливайся, а то мы никогда не кончим.

– Это все равно! Разве вы не слышали, что он сказал про наше молоко?

– Ах, не обращай внимания!.. Вон конка едет из-за угла, нас тут еще задавят.

– Да, но я не могу не обращать на него внимания: у каждого есть самолюбие?.. Скажите на милость! Ему интересно знать, сколько стоит мел, а?! Так пусть же слушает: мел – стоит – столько – сколько...

– Ты сейчас все молоко перевернешь! – в ужасе кричит бедная старуха, напрасно стараясь справиться с негодующим помощником. – Ах, лучше бы я тебя дома оставила!..

Конка приближается; извозчик кричит; другой серьезный пес, запряженный в тележку с хлебом, приближается рысью, надеясь поспеть на место действия; за ним с криком бежит через улицу хозяйка-девочка; собирается толпа; подходит полицейский.

– Мел – стоит – в двадцать – раз больше, – чем ты будешь стоить, когда я тебя отделаю!.. —отчеканиваетнаконец серьезный помощник молочницы.

– О! Ты меня отделаешь?!

– Еще бы! Ахтывнук французского пуделя! Сам только капусту ест, а еще...

– Ну вот! Я знала, что ты все опрокинешь! – восклицает бедная женщина. – Я ему говорила, что он все опрокинет!

Но он не обращает внимания; он занят. Через пять минут, когда движение по улице восстановлено, девочка подобрала и вытерла булки, и полицейский удалился, записав имена и адреса всех свидетелей, – он оборачивается и смотрит на тележку.

– Да, я ее немножко перевернул! – признает он слишком очевидный факт, но затем энергично встряхивается и добродушно прибавляет. – Ну, зато я объяснил ему, «сколько теперь стоит мел»! Больше он к нам не пристанет.

– Надеюсь, что не пристанет! – уныло замечает женщина, глядя на облитую молоком мостовую.

Но главное развлечение трудящегося, запряженного пса заключается в том, что он не позволяет другим собакам перегонять себя – в особенности с горы. В этих случаях хозяину или хозяйке остается бежать за ним,подымаяпо дороге вываливающиеся из тележки предметы: капусту, булки или крахмальные сорочки, что случится.

Под горой верный пес останавливается и, запыхавшись, ждет хозяина. Тот подходит, нагруженный товаром до подбородка.

– Хорошо сбежал, не правда ли? – спрашивает пес, высунув язык и улыбаясь от удовольствия. – Если бы не подвернулся под ноги какой-то карапуз, я бы, наверное, прибежал первым. Такая досада, что я его не заметил!.. И чего он теперь орет?.. Что? Оттого, что я его свалил с ног и переехал? Так почему же он не убрался с дороги?.. Удивительно, как у людей детиваляютсягде попало! Понятно, их всякий топчет. Это что?!.. Столько вещей вывалилось? Ну, не важно же они были уложены. Я думал, вы аккуратнее... Что? Вы не ожидали, что я помчусь с горы как сумасшедший? Так неужели вы думали, что я хладнокровно позволю Шнейдеровской собаке перегнать себя? Вы могли бы, кажется, узнать меняполучше!.. Ну, да вы никогда не думаете: это уж известное дело. Все собрали? Вы думаете, что все? – На вашем месте я бы не думал, а пошел до самого верха, чтобы убедиться. Что? Вы устали? Ну, в таком случае не обвиняйте меня, вот и все.

Упрям он ужасно: если он думает, что надо свернуть направо во второй переулок, а не в третий, то никто не заставит его дойти до третьего; если он вообразит, что успеет перевести тележку через улицу, то потащит, и только тогда обернется, когда услышит, что ее раздавили у него за спиной; правда, в таких случаях он признает себя виновным, но в этом мало пользы. По силе и росту он обыкновенно равен молодому быку, а хозяевами его бывают слабые старики и старухи, или дети. И он делает то, что сам находит нужным. Самое большое наказание для него – оставить его дома и везти тележку самому; но немцы слишком добрый народ, чтобы делать это часто.