Джером Джером - Трое на четырех колесах

Иногда это бывает простое существо мужского пола. Он не так совершенен, как дама, но сидеть на велосипеде и ничего не делать ему все-таки скучно, поэтому он развлекается разными пустяками: стоит на седле и размахивает флагами, или пьет пиво (иногда вместо пива либиховский бульон), или, въехав на вершину горы, приветствует солнце поэтической речью... Надо же ему что-нибудь делать: ни один человек с живым характером не вынесет безделья.

Случается, что на объявлении изображена пара велосипедистов; и тогда становится очевидным, насколько велосипед удобнее для флирта, чем вышедшая из моды гостиная, или всем приевшаяся садовая калитка: он и она сели на велосипеды – конечно, указанной фирмы, – и больше им не о чем думать, кроме своего сладостного чувства. По тенистым дорогам, по шумным городским площадям в базарный день, они свободно летят на «Самокатах Бермондской компании несравненного тормоза» или на «Великом открытии Камберуэльской компании» – и не нуждаются ни в педалях, ни в путеводителях. Им сказано, вкоторомчасу вернуться домой, они могут разговаривать и видеть друг друга, и больше им ничего не надо. Эдвин, наклонившись, шепчет на ухо Анжелине милые, вечные пустяки, аАнжелинаотворачивает головку назад, к горизонту, который у них за спиной, чтобы скрыть горячий румянец. А колеса ровно катятся рядом, солнце светит, дорога чистая и сухая, за молодыми людьми не едут родители, не следит тетка, из-за угла не выглядывает противный братишка, ничто не мешает... Ах, почему еще не было «Великого открытия Камберуэльской компании», когда мы были молоды!..

Объявления добросовестно указывают и на то, что иногда молодые люди сходят на землю и садятся под изящными ветками тенистого дерева, на мягкую, высокую и сухую траву; у их ног журчит ручей, а велосипеды отдыхают после блестящего пробега. Все полно тишины и блаженства.

Впрочем, я ошибся, говоря, что велосипедисты, изображенные на объявлениях, никогда не работают: нет, они работают, и даже с ужасным напряжением сил, покрытые крупными каплями пота, изможденные, – но это их собственная вина: все происходит оттого, что они упорствуют и не хотят ехать, например, на «Путнэйском любимце» или на «Колеснице баттерси» – как торжествующий велосипедист в центре картины, – а плетутся на каких-то жалкихуродах.

И почему все эти превосходные, удивительные велосипеды так мало известны? Почему кругом видны только убогие машины, приводящие в уныние?..

Бедный, усталый юноша тоскливо отдыхает на камне у верстового столба; он слишком изнемог, чтобы обращать внимание на упорно льющий дождь... Утомленные девицы, с мокрыми, развившимися волосами, каждую минуту смотрят на часы, боясьопоздатьдомой и с трудом подавляя желание браниться... А вот запыхавшиеся, лысые джентльмены, ворчащие перед бесконечно длинной дорогой... Солидные дамы с темно-красным цветом лица, стремящиеся покорить противные, ленивые колеса...

Ах, отчего вы все не купили «Великого открытия Камберуэльской компании», господа?

А может быть, велосипеды, как и все на свете, еще далеки до полного совершенства?

Чтобезусловно очаровывает меня в Германии – так это собаки. У нас, в Англии, все породы так хорошо известны, что начинают надоедать: все те же дворовые псы, овчарки, терьеры белые, черные или косматые, но всегда забияки, – бульдоги; никогда не встретишь ничего нового. Между тем в Германии попадаются такие собаки, каких вы раньше никогда не видали: вы даже не подозреваете, что это собаки, пока они не залают. Очень интересно!

Джордж однажды остановил такую собаку в Зигмаринген, и мы начали ее рассматривать. Она внушала мысль о помеси пуделя с треской; я бы огорчился, если бы мне кто-нибудь мог доказать, что я ошибся в этом случае. Гаррис хотел сделать с нее фотографический снимок – но она влетела на отвесный забор, спрыгнула и исчезла в кустах.

Какая цель у здешних собачников – я не знаю.

Джордж думает, что они хотят вывести феникса. Может быть, он и прав, потому что нам раза два встречались удивительные звери; но мне кажется, что практический немецкий ум не удовольствовался бы фениксами, которые без толку шатались бы по дворам,зряпутаясь под ногами; я склонен скорее думать, что они намерены вывести сирень и затем обучить их рыбной ловле.

Ведь немец не любит лени и не поощряет ее. По его мнению, собака – несчастное существо: ей нечего делать! Неудивительно, что она чувствует какую-то неудовлетворенность, стремится кнедостижимомуи делает глупости. И вот немец дает ей работу, чтобы занять праздную тварь делом.