Юрий Прокопенко - Встреча с пришельцем (сборник)

— Из другой — исключено, — покачал головой директор. — В ней идет речь о вещах, известных только вам одним.

— Узнать, кто из нас написал, — пара пустяков, — убежденно заявил Грач, самый молодой сотрудник группы.

— Конечно, по почерку, — подсказал я.

— Почерк анонимщик мог и изменить, — заметил Дериглаз, заместитель старшего группы.

— Теперь все анонимщики на машинке печатают, — со знанием дела уточнил старший группы Величко.

— А вы анонимку — на экспертизу! — посоветовал научный сотрудник Рассолов.

— Зачем нам эти сложности? — поморщился директор. — Я для того и собрал вас, чтобы мирно решить вопрос.

— Что значит — мирно? — обиделся Дериглаз. — Анонимщиков надо гнать в шею!

— Поганой метлой! — добавил я.

— Чтоб другим было неповадно, — поддержал нас Грач.

— Действительно. Зачем с такими панькаться? — сжал кулаки Величко.

— Взять бы его — да к прокурору! — решительно заявил Рассолов.

— Вообще-то можно было бы и не обращать внимания на анонимку, — сказал директор, — но…

— Как это не обращать внимания, когда рядом с тобой — кляузник! — прервал его Грач.

— Наоборот, надо еще внимательнее посмотреть вокруг, — посоветовал я.

— Правильно! Посмотрим и найдем! — заверил всех Дериглаз.

— И такие ему условия создадим, что сам убежит! — потряс в воздухе кулаком Величко.

— Уволим без выходного пособия! — выкрикнул гневно Рассолов.

— Вот я и говорю, — продолжал директор, — можно было бы и не обращать внимания на анонимку, если бы она не попала в руки самого управляющего трестом.

— Ничего, скоро попадет в руки управляющего и сам анонимщик! — грозно произнес Грач.

— Мы его сами притащим! — воскликнул я.

— За ушко да на солнышко, — как всегда образно выразился Дериглаз.

— Чтоб и духу его у нас не было! — воинственно выпалил Величко.

— Чтобы такими вещами у нас и не пахло! — глубокомысленно резюмировал Рассолов.

— Так вот, управляющий как раз и хочет встретиться с анонимщиком, — продолжал директор. — Он сказал мне: анонимка написана с таким литературным мастерством, что хоть бери и в газете печатай. Управляющий просто в восторге. Такому таланту, сказал он, не с пробирками возиться надо, а повести писать. А вы же знаете, в этих вещах управляющему можно верить — его родной брат в солидном журнале литконсультантом работает.

Мы, потрясенные, молчали.

— Смотрите-ка, среди нас талант выискался, — наконец ехидно заметил Грач.

— Ему еще и повести советуют писать! — в сердцах воскликнул я.

— А что? В каждом человеке какой-нибудь талант да сидит, — вздохнул Дериглаз.

— Главное, чтобы его не слишком поздно открыли, — в тон ему произнес Величко.

— Если брат литконсультант — это что-то значит, — философски заметил Рассолов.

…Через две недели я положил на стол управляющего трестом папку.

— Вот, повесть принес. Советовали написать — я и написал.

— Погодите с вашей повестью, — устало сказал управляющий. — Тут мне уже прислали четыре анонимные рукописи о недостатках нашего института: две в стихах, одна в форме комедии, а одна даже с музыкальным сопровождением.

«Ну, музыка — это Грача работа, — догадался я. — Он один у нас ноты знает. Стихи — это Дериглаз и Величко. А вот то, что Рассолов комедии пишет, никогда бы не подумал…»

— Это, конечно, не мое дело, но, мне кажется, ваше решение поспешно, — сказал заведующий театральным буфетом главному режиссеру. — Я думаю, моя дочь намного лучше бы сыграла роль Христи, чем ваша новая прима.

— Уважаемый, — мягко улыбнулся главреж, — я очень ценю ваше умение готовить вкусные бутерброды. Что же касается того, кому и какие давать роли, позвольте это решать мне.

— А все-таки зря вы не хотите роль Христи дать моей дочке, — вздохнул заведующий буфетом. — Я уже не первый десяток лет работаю в театре и хорошо знаю, кому какая роль под силу.

— Вы хотите сказать, что новая прима не осилит этой роли? — усмехнулся главреж.

— Я просто советую как друг: отдайте роль Христи моей дочке…

Премьера нового спектакля началась при полном зале. Главный режиссер торжествовал. Но вдруг он заметил, как ряды зрителей начали таять.

Героиня мужественно продолжала монолог, нервно дергая рюшки на бархатной юбке. А партер катастрофически пустел. Один за другим покидали свои места зрители, почти бегом направляясь к выходу.

Наконец спасительный антракт.

— Какой ужас! — охватила голову руками актриса.