Юрий Прокопенко - Встреча с пришельцем (сборник)

— Это слесарь-водопроводчик, — наконец сумел я втиснуть фразу в его эмоциональный поток.

— При чем тут слесарь? — удивился он.

— При том, что автор стихов не поэт. Он слесарь-водопроводчик.

— А-а, — растерянно произнес критик. — Тогда другое дело. Так бы и сказали…

А недавно у меня испортился на кухне кран. И я позвонил в Ж»)К. Целый день и ждал слесари. Он пришел поздно вечером и, повозившись минут десять на кухне, ушел. Едва и дотронулся до отремонтированного крана, как мощный фонтан стал заливать кухню, угрожая всему дому потопом. Закрутив на трубе вентиль, и перекрыл воду и, дождавшись утра, снова позвонил в ЖЭК.

— Ну, знаете!.. — Меня аж трясло от ярости. — Я встречал халтурщиков, но с таким, как этот ваш слесарь водопроводчик, встречаюсь впервые!

— Зря вы так о нем, — пристыдил меня начальник ЖЭКа. — Он у нас поэт, стихи пишет. Вот недавно его произведение в газете напечатали.

— А-а, — тогда другое дело! — сказал я.

И поехал в магазин хозтоваров за гаечным ключом и резиновыми прокладками.

Это был кульминационный момент кинофильма. Героя вели на казнь. В напряженной тишине зала шепот моего сослуживца казался громовым раскатом:

— А все-таки ему легче, чем нам!

— Это почему же? — удивился я.

— Сейчас окончится сцена казни, и он пойдет пить пиво. Я имею в виду актера, конечно.

— А может, он непьющий?

— Непьющих актеров не бывает.

На нас зашикали.

Герой картины смело взошел на эшафот.

— Ну, то, что у него усы наклеены, это точно, — зашептал сосед. — А лысина у него, думаешь, настоящая? Или он побрил голову перед съемками? Бедные актеры! На какие только жертвы не идут ради искусства. Я бы никогда не согласился…

— Да замолчи хоть на минуту! — взмолился я.

Палач привычным движением застегнул красный плащ. Взял в руку топор.

— Как ты думаешь, убьют его или не убьют? — снова нагнулся коллега к моему уху.

— Очевидно, — сквозь зубы ответил я.

— В общем-то, все может случиться. Сам автор сценария не знает, что будет с его героями, когда они попадут в руки режиссера. Вот увидишь, сейчас произойдет какое-нибудь чудо.

Но чуда не произошло. Палач выразительно посмотрел на топор.

— Представляешь, сколько они дублировали ату сцену! Сколько пленки испортили! Как ругался режиссер! Режиссеры всегда ругаются, когда сцена выходит неестественной. Эту они, наверное, раз тридцать переснимали. Герой нагибал голову, а палач махал топором…

— Да помолчи ты хоть секунду! — простонал я.

— Что ты нервничаешь? Разве ты никогда не видел, как голову отрубают? Впервые в кино? Я, например, уже сотни раз такое видел. И знаю, как это делается. В тот момент, когда палач подымает топор, ассистент режиссера бросает или катит голову. Не настоящую, конечно, а пластмассовую или, скажем, брезентовую… Вон, видишь, покатилась. Точно, брезентовая. Такую очень легко самому сделать. Я тебя, если хочешь, могу научить…

— Больше с тобой в кино ни за что не пойду! — сказал я, когда зажгли свет.

— Дело хозяйское, конечно, но я, поверь, разрядить хотел это страшное напряжение, отвлечь твое внимание от этого ужаса. Боялся, что ты не выдержишь и расплачешься, — сказал он, утирая слезы.

Литсотрудник снял очки и откинулся на спинку кресла.

— В общем, вышел неплохой рассказ, — сказал он. — Только на вашем месте я бы переделал некоторые детали. Вот, скажем, тот абзац, где описывается обед героя. Прочитайте его, пожалуйста, еще раз.

Я взял рукопись и вдохновенно продекламировал:

«Петр Петрович в момент расправился с селедкой и приступил к салату. Заправленный кукурузным маслом, посыпанный зеленым лучком, салат был такой аппетитный, что Петр Петрович попросил у жены добавки. Потом взялся за грибной суп. Он ел медленно и сосредоточенно, словно дегустатор, который, пробуя блюдо, мысленно раскладывает его на компоненты. Вареники с сыром полил сметаной. После чего решительно отложил вилку и пошел в кухню за деревянной ложкой, На десерт, как всегда, был компот и миндальное пирожное…»

— Стоп! — поднял руку литсотрудник. — Начнем с закуски. Вы пишете, что Петр Петрович вначале расправило! с солодкой, а потом приступил к салату? Нелогично! Я, например, прежде всего расправляюсь с салатом, а тогда уж перехожу к селедке. И не иначе…

— Хорошо, немедленно исправлю, — согласился я.

— А кроме того, не стоит заправлять салат кукурузным маслом. Я, например, отдаю предпочтение салату с майонезом или в крайнем случае со сметаной…