Пэлем Вудхауз - Дживс и неумолимый рок

– Дживс, берегись!

– Очень хорошо, сэр.

Я бы не поставил на лебедя даже пенни против фунта. Может быть, по местным меркам он и числился в авангарде лебединой интеллигенции, но тягаясь с Дживсом, лишь попусту транжирил время. Лучше было ему сразу отправиться домой.

Всякому юноше, вступающему на жизненный путь, должно знать основные правила обращения с разъяренными лебедями, так что есть смысл вкратце описать данную процедуру. Итак: вначале следует подобрать кем-то потерянный у стены дождевик. Затем, как можно точней оценив дистанцию, набросить его на голову птицы. И наконец, просунуть под днище лебедя предусмотрительно прихваченный из лодки багор и использовать его как рычаг. Лебедь отправляется в кустах, где и выпутывается из дождевика – а вы неспешно возвраща етесь к лодке, прихватив с собой, к примеру, друзей, которые по чистой случайности оказались на окрестных крышах. Такова методика Дживса, и лично я не нахожу, чтобы она нуждалась в улучшении.

Филмер развил скорость, которую я никак от него не ожидал, и мы в мгновение ока (максимум – два, и уж точно не больше четырех) добрались до лодки.

– Вы действовали очень разумно, мой милый, – сказал Достопочтенный, когда мы оттолкнулись от берега.

– Счастлив оказаться вам полезным, сэр.

Похоже, что на текущий, в некотором смысле, момент наш подопечный высказался полностью. После чего нахохлился и погрузился в размышления. Подозрительно глубоко погрузился. С головой. Даже когда я «поймал леща» – черпнул веслом, отправив ему за шиворот пару пинт воды, он этого словно и не заметил.

И только когда мы причалили, Филмер вновь пробудился к жизни.

– Мистер Вустер.

– Ммм… да?

– Я вновь размышлял над предметом нашей прошлой беседы: как, собственно, могла отвязаться и уплыть моя лодка.

Мне это не понравилось.

– Не думайте об этом, – сказал я. – Не стоит голову ломать. Нам никогда не разгадать эту тайну.

– Напротив. Разгадка уже найдена. Я убежден, что лодку отвязал мальчик Томас, сын хозяйки.

– О, нет, что вы! Зачем это ему?

– Он был на меня обижен. Кроме того, подобное мог придумать или ребенок, или законченный кретин.

Он зарысил к дому, а я, оцепенев от ужаса, повернулся к Дживсу. Да, пожалуй, именно так: оцепенев от ужаса.

– Дживс, ты слышал?

– Да, сэр.

– И что теперь будет?

– Возможно, мистер Филмер, всесторонне рассмотрев вопрос, сочтет свои подозрения беспочвенными.

– Но ведь они не лишены… почвы?

– Более чем не лишены, сэр

– И что же будет?

– Не знаю, сэр.

Я незамедлительно доложил тете Агате о благополучном окончании операции по спасению Достопочтенного на водах, а потом побрел наверх, принять ванну: в этих странствиях я промок от форштевня до кормы. Я наслаждался благодатным теплом, когда раздался стук в дверь.

Пришел Первис, дворецкий тети Агаты.

– Миссис Грегсон просила передать, сэр, что будет рада увидеть вас, как только вы освободитесь.

– Так она ведь меня видела?

– Возможно, ей хотелось бы увидеть вас еще раз, сэр.

– Ага… ну ладно.

Я еще пару минут провел под водой, потом наскоро обсушил шпангоуты и направился в свою комнату. Дживс как раз предавался праздности, гладя мое белье.

– Кстати, Дживс, – сказал я. – Вот о чем я подумал. Должен же кто-то пойти к мистеру Филмеру и дать ему капельку какого-нибудь там хинина? Миссия милосердия, а?

– Я уже отнес, сэр.

– Молодец. Конечно, моя любовь к этому типу не безгранична, но я бы не хотел, чтобы он подхватил насморк. И вот что, Дживс! – я вцепился в первый попавшийся носок. – Ты понимаешь, что мы должны что-то быстро придумать? Я хочу сказать – ты вникаешь в расстановку сил? Мистер Филмер подозревает Тома, причем подозревает вполне справедливо – но если он доведЈт свои подозрения до логического конца, то тетя Агата наверняка выпрет мистера Литтла, и тогда миссис Литтл узнает, каков гусь ее муженек – а знаешь, Дживс, что из этого проистечет и воспоследует? Я тебе отвечу: миссис Литтл получит все улики против мистера Литтла, и пускай я всего лишь холостяк, но все равно считаю, что жена не должна иметь на руках все козыри против мужа, а иначе нарушится естественное равновесие в той череде взаимных компромиссов, которую зовут семейной жизнью. Женщины склонны использовать эти козыри в корыстных целях. Они обделены даром прощения и забвения, Дживс.

– Очень тонко подмечено, сэр.

– Так что же делать?

– Я уже нашел выход, сэр.

– Уже?