Лев Альтмарк - Серые пятна истории

Писателя Тургенева домочадцы нередко упрекали за то, что он ведёт антиобщественный образ жизни. Спит допоздна, пьёт по утрам шампанское, слушает классическую музыку, водится с иностранными артистами, а жизнь трудового народа ему по барабану. А больше всего раздражало домашних, что каждый раз после посещения туалета он мыл руки и требовал для чистки обуви сапожную ваксу.

— Разве ж так живёт простой трудовой народ, наш кормилец и поилец? — упрекали его.

— Ты где-нибудь видел умытого мужика или бабу с книжкой Пушкина или Лермонтова под мышкой? Ближе к народу надо быть, не выпячивать своё буржуазное происхождение!

— Да я ничего против народа не имею! — оправдывался Иван Сергеевич. — Он сам по себе, я сам по себе. Потребуется, я за него живота не пожалею, только… он этого пока не требует.

И так допекали его изо дня в день. Разозлился он как-то не на шутку и решил: уйду из дома на охоту, заряжу ружьё, надену шляпу, плащ, сапоги и заберу все до единой кредитные карточки. Пускай домашние потом волком взвоют, но ни копейки от меня до конца охоты не получат!

Шагает Тургенев по просёлкам и перелескам родной Орловской губернии и раздумывает про себя:

— Что это я так просто, без дела шляюсь? Напишу-ка что-нибудь по дороге, заметки какие-нибудь, а потом опубликую и назову «Записки охотника». Пускай видят, что нужды простого народа мне тоже не чужды.

Подошёл он к речке и видит странную картину. Посреди реки лодка, а в ней сидит собачонка и хвостиком виляет. Неподалеку от лодки мужик в воде бултыхается, видно, по пьяному делу за борт свалился, а плавать не умеет, потому и пузыри пускает.

— Эй, любезный! — закричал писатель. — У тебя какие-то проблемы возникли? Скажи, не стесняйся, ведь я, как и ты, против крепостничества.

А мужик знай себе помалкивает, только буль да буль, не хочет делиться с прилично одетым господином на берегу взглядами на проблему крепостничества.

— Молчишь, мужик? — не унимается Тургенев. — Это в тебе говорит, наверное, классовая ненависть?

Перед тем, как утонуть, мужик высунул из воды голову и только сумел промычать:

— Му-у! Му-у!

Обиделся на него Тургенев:

— Ах, ты так! Разговаривать не желаешь! Знай же, я напишу рассказ, в котором сделаю тебя убивцем собаки, а за твоё нежелание делиться проблемами будешь ты немым. И рассказ назову «Му-му», так и знай!

И, надо отдать должное, Иван Сергеевич сдержал обещание: написал и «Записки охотника», и рассказ «Му-му», в которых выразил своё горячее отношение к простому народу. Но слушать классическую музыку и водиться с иностранными артистами не перестал. Аристократическую натуру не переиначишь, как ни старайся.

Илья Ефимович Репин был человеком весёлым и жизнерадостным, но общественно-политическая ситуация вынуждала его быть кислым и озабоченным народными судьбами. Нередко художник задавал себе вопрос: а нужны ли наши барские заморочки людям? Ведь сколько раз уже случалось, что начнёт какой-то просвещённый деятель скорбеть и мутить воду в обществе, сразу бучи возникают, в результате которых деятель приобретает титул прогрессивного народолюбца, а у холопов только чубы трещат. Быть прогрессивным Репин хотел, но народных чубов ему почему-то было немного жалко.

Бывало, соберётся он с тёплой компанией на даче у Корнея Чуковского и давай всякие шутки-прибаутки в альбом записывать и шаржи рисовать. И все присутствующие следом за ним. Ясное дело, впоследствии эта книжка станет популярной и назовут её «Чукоккалой».

Но будущей известности ему было мало, всё-таки человек он был тщеславный, и ему хотелось более основательной славы. Но как её добиться?

— Напиши-ка ты картину, — посоветовал ему Чуковский, — в которой мы всей компанией оттягиваемся. Люди мы известные, выпивать нам за умной беседой не грешно и даже полезно — вдруг сообща сварганим какое-нибудь послание, в котором откроем глаза правительству и передовой общественности на царящие беззакония! Ведь мы же частенько беседуем об этом, не так ли?